и на круги свои возвращается ветер, – вдруг подхватил ее слова Рыжий:
Все потоки бегут в море –
Но не переполняется море.
К месту, куда бегут потоки, –
Туда они продолжают бежать;
Изношены слова – ничего не расскажешь,
Глядят, не пресытятся очи, внимают, не переполнятся уши
Что было, то и будет, и что творилось, то и будет твориться.
И нет ничего нового под солнцем!
– радостно звучали его слова.
Жаккетта весело засмеялась. Строки были печальными, но у Рыжего они получились даже обнадеживающими.
Рыжий лукаво продолжил:
Как прекрасна ты, милая, как ты прекрасна!
Твои очи под фатою – голубицы,
Твои волосы – как стадо коз, что сбегает с гор гилеадских,
Твои зубы – как постриженные овцы, возвращающиеся с купания,
Родила из них каждая двойню, и нет среди них бесплодной.
Как багряная нить твои губы, и прекрасна твоя речь.
Как разлом граната твои щеки из-под фаты.
Как Давидова башня твоя шея, вознесенная ввысь.
Тысяча щитов навешана вокруг – все оружие бойцов!
Две груди твои – как два олененка,
Как двойня газели, что бродят среди лилий.
Пока не повеял день, не двинулись тени,
Я взойду на мирровый холм, на ладановую гору –
Вся ты, милая, прекрасна, и нет в тебе изъяна.
Подъехала с сияющими глазами Жанна и подхватила:
Пусть уста его меня поцелуют!
Лучше вина твои ласки,
Дух твоих умащений прекрасен,
Разлитой елей – твое имя,
Потому тебя девушки любят.
Неожиданно продолжил Жильбер:
Заклинаю вас, дочери Иерусалима,
Газелями и оленями степными
– Не будите, не пробуждайте любовь,
Пока сама не пожелает!
– А я знаю! – сказала Жаккетта. – Это Песнь Песней Соломонова.
Дорога в этот час была пустынна. Навстречу им скакали во весь опор два всадника.
«К нам…» – сердцем поняла Жаккетта. Так оно и вышло.
Рыжий оторвался от своего маленького отряда и устремился им навстречу.
Всадники, увидев его, остановились. Рыжий подъехал, и завязался оживленный разговор. На греческом.
– Все в порядке! – крикнул Рыжий своим встревоженным спутникам. – Это друзья.
Жаккетта с тревогой прислушивалась к их разговору, но тон беседы был, похоже, спокойным и деловитым.
– Пора устроить привал, – объявил Рыжий. – Вон там, у развилки. Наши гости не ели, да и нам не помешает пообедать.
Впереди дорога разделялась на две. Небольшое перепутье. Один путь вел в Ренн, другой позволял достичь Нанта.
Отыскав подходящую полянку неподалеку от обочины, остановились и развели костер. Ели молча.
– Обстоятельства изменились, – первым нарушил молчание Рыжий. – Меня зовут дела. Госпожа Жанна, я оставляю вам Сайда, Али, Ахмеда и Махмуда. Командование отрядом передаю Жильберу. Пятеро мужчин вполне достаточная охрана для безопасного путешествия, тем более что до Ренна недалеко.
Жанна кивнула. Рыжий продолжал:
– После того как они доставят вас в Аквитанский отель, отпустите их, к Рождеству, я обещал, они вернутся к хозяину. Маленькая, – Жаккетта вопросительно подняла на него глаза, – я на досуге подумал над твоими бедами, о которых ты поведала на Кипре.
«Какими именно?» – читалось в настороженном взгляде Жаккетты.
– Молиться святым, как советовал тебе кюре, – чушь собачья. Тебе просто нужен нормальный мужчина. Ты поедешь со мной?
Жаккетта задумчиво потерла нос и сказал:
– Поеду.
– Ты с ума сошла?! – прошипела Жанна, сообразившая, что ее за просто так лишают камеристки. – Опомнись, глупая!
Жаккетта пожала плечами.
– Он же пират, разбойник, бродяга! – с надрывом в голосе воскликнула Жанна.
– Бывший школяр и студент, что тоже не служит гарантией благонадежности… – подсказал Рыжий.
– Вот-вот! С кем ты собираешься ехать?!
– «Ах, ваганта полюбить может только дура!» – ехидно продекламировал Рыжий. – Как там в песенке поется?
Или по сердцу тебе
Эти вертопрахи
– Недоучки, болтуны,
Беглые монахи?
Молью трачены штаны,
Продраны рубахи…
Я бы лучше предпочла
Помереть на плахе!
– Да помолчите вы! – накинулась на него Жанна. – Вы даже не француз, гасмул какой-то! Ни то ни се! А это моя камеристка, я за нее отвечаю!
– Да что вы говорите? – веселился Рыжий. – А я думал, любимая наложница шейха, красавица Нарджис!
Он встал.
– Пока мы собираемся, решай, маленькая! Госпожа Жанна, примите заверения в совершеннейшем к вам почтении.
Жанна схватила Жаккетту за руку:
– Да подумай ты головой! Это же неразумно! Сегодня он при деньгах, а завтра будет болтаться на виселице! Вспомни, ты ведь даже фамилии его не знаешь! Ты думаешь, он какой-то там Сен – Лоран? Ха-ха, у Сен-Лоранов такого герба в помине не было! И вообще, почему я тебя уговариваю?! Я тебе просто запрещаю, и все!
– Госпожа Жанна, – улыбнулась Жаккетта, – передайте от меня большой привет Аньес с Ришаром и Большому Пьеру. Скажите им, что я очень их люблю!
Она высвободила руку, поднялась и пошла.
«Накрылись прически! – плаксиво опустив уголки губ, думала Жанна. – У-у, корова толстая! Какая была, такая и осталась!»
Рыжий подсадил Жаккетту в седло, и четверо всадников поскакали прочь дорогой, ведущей в Нант.
Через полчаса шесть человек выехали на дорогу к Ренну.
Тихо сыпалось с деревьев золото и медь. И не за горами было время, когда тучи припудрят землю серебром.
«А зима-то будет интересной… – думала Жаккетта. – И определенно рыжей! Посмотрим…»

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83