– Я так и сделаю, барон! – и нежно поцеловала его в лоб и очень обидно рассмеялась.– Ну и ведьма! – только и нашелся де Риберак. Глава V Когда Жаккетта думала, что предыдущий день был тяжелым, то она глубоко заблуждалась.Чуть свет всех камеристок созвали в кладовую нарядов. Заспанные, зевающие во весь рот девушки медленно собрались, недоумевая, что они тут забыли в такую рань?Появилась свежая, как после прогулки, Жанна и велела:– Маргарита! Неси одеться и причеши! Остальные доставайте все мои платья, отрезы шелков! Да быстрей шевелитесь, куры заспанные!Под ее ледяным взглядом проснулись даже самые невыспавшиеся и кинулись открывать сундуки.Голосом полководца на поле брани Жанна командовала:– Оставьте синее, лазоревое тоже, зеленое не пойдет, белое обязательно… Куда, дура, понесла?! Оставь, говорю! Розовое положи рядом с белым!Когда платья были отобраны, пришел черед и шелкам.Подбирая подходящие по цвету к нарядам, Жанна рассуждала вслух:– У меня на завтра четыре платья. По два рукава – это восемь штук. Так. Более менее приличных рыцарей на турнире будет около тридцати, значит, двадцать пять минимум.– Никак у госпожи Жанны крыша поехала! – шепнула злая от недосыпа Маргарита нервно хлопающей глазами Аньес. – С чего это она так уверена, что господа ринутся за ее рукавами, словно за пасхальными булочками?Тем временем Жанна закончила расчеты и приказала:– К синему и лазоревому – по три пары рукавов, к белому и розовому – по четыре. Отправляйтесь наверх, и, пока работу не закончите, чтобы ни одна и носа не смела высунуть! И никому не открывайте, кто бы ни стучал!– А госпоже Изабелле? – пискнула испуганная Аньес.– Матушке – в первую очередь! – отрезала Жанна. – Молчите, словно вас и нет!– Да мы же с голоду помрем! – заявила хмурая Маргарита.– Не помрете! Обед тетушка Франсуаза вам принесет. А я приду с ней и проверю, заслужили вы его или нет. Да смотрите мне! Чтобы швы были аккуратными, а к платьям приметывайте на самый тонкий шелк, чтобы сразу отрывалось, не как у, дурочки Бланки!Камеристки, взяв в охапку платья и ткани, понуро побрели наверх.Весь день насмарку – и это когда в замке актеры! Ну не подло?– А что это за дурочка Бланка? – тихонько спросила Жаккетта у Аньес.– Да в прошлом году был большой турнир в Бордо. А эта Бланка поздно узнала, и ей не успели рукава специальные сделать, над какими мы сейчас до утра пластаться будем. А платье, мне потом ихняя кухарка говорила, ей из бабушкиного перешили. Шелк-то поизветшал за столько лет. Стала она избраннику рукав отрывать, да с рукавом весь перед и оторви! Вот смеху-то было!Но сейчас девушкам было не до смеха.Маргарита с ожесточением кромсала шелка и парчу, кроя заготовки. Жаккетта крупными стежками сметывала, а Аньес, Шарлотта и Бриджитта в три иглы стачивали рукава. Но все равно дело двигалось очень медленно.– Когда настроения нет, так хоть не берись… – Шарлотта со вздохом стала вдевать новую нитку в иглу. – Сегодня даже пальцы как чужие! Так мы и за три дня не управимся. Везет же Анне-Мари: сегодня она госпожу Изабеллу утром оденет и до вечера свободна…Маргарита выкроила последний рукав и с яростью шваркнула ножницы о каменный пол.– Мы – как каторжники на галерах! Тех хоть за преступления взяли, а нас за что?! Я есть хочу, провалиться им всем со своим турниром! Вон уже к завтраку трубили…– Вот погоди, скоро хозяйка заявится и скажет, что наша работа никуда не годится. Она явно что-то задумала, видели, как из глаз молнии бьют? – «утешила» ее Шарлотта, с пятой попытки попав ниткой в ушко.– А может, и госпожа Изабелла нагрянет… Вот скандалу-то будет! Госпожа Жанна не зря нас раньше не дергала так бы и дала ей госпожа графиня лучший шелк на ветер пускать. А теперь госпожа Изабелла занята… И такое обилие рукавов у дочки будет на турнире для нее бо-о-ольшим сюрпризом, вот увидите! Она эти шелка хотела на парадное платье пустить, а мы виноваты будем!Уныние облаком нависло над комнатой. Казалось, девушки шьют не воздушные одеяния, а грубые паруса. Почему-то ломались иголки, рвались нитки, и работа продвигалась вперед черепашьими шажками. Низко склонив головы над ненавистной работой, камеристки молчали.– Пресвятая Анна! Глазам не верю – целая куча скромных овечек шьет и молчит! Чур меня, чур! Это колдовство! – раздался знакомый веселый голос.Как по команде подняв головы, девушки увидели удобно расположившегося на подоконнике фокусника с большой корзинкой в руках. От неожиданности они побросали шитье и с визгом кинулись врассыпную.Но бежать было некуда: Жанна лично заперла дверь, и камеристки сгрудились в самом дальнем от окна углу комнаты. Все, кроме Жаккетты, сразу узнавшей своего постояльца Франсуа.– Чего вы? – крикнула она подругам, спокойно продолжая шить. – Это ведь фокусник, ему раз плюнуть.– Моя маленькая швея, меня восхищает твоя слепая вера в мои безграничные возможности, на увы… Это не чудо а работа моих же бедных усталых конечностей! – отозвался с окна Франсуа и спрыгнул на пол. – Я надеялся на более теплый прием. Ведь, кроме того, что я доставил вам счастье лицезреть меня, я также доставил подкрепление для ваших голодных животиков.Услащав последние слова девушки с точно таким же визгом кинулись обратно.Франсуа с блаженным видом принимал их восторги и подставлял щеки для поцелуев.Через минуту все рукава были сброшены со стола и на их месте развернулся веселый пир. Горести вмиг забылись, и жизнь опять стала прекрасной!Фокусник королем сидел в торце стола и, подкрепляя свои слова винцом прямо из фляжки, рассказывал:– Этим утром я проснулся, томимый двумя нуждами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96