В темном, усыпанном перьями и заляпанном пометом углу, куда по доброй воле ни один бы человек не сунулся, обнаружилась незаметная крохотная дверь. Крутые ступеньки увели куда-то вглубь, не то в подвал, не то в землянку.Подземная каморка уже больше походила на ведьмовское пристанище. Пока Жанна выкладывала на грубо сколоченный стол золотые монеты, Жаккетта с любопытством и страхом озиралась. Кругом висели пучки сухих трав, экие-то причудливые коренья, плотно набитые мешки и корзины. Под одной корзиной нашлась и черная толстая кошка, позыркивавшая на посетительниц желтым глазом.Приметив в углу новенькую метлу, Жаккетта так и ахнула в душе: «Ну точно, на шабаш на ней голой летает!»После осмотра стен ее взгляд, наконец, зацепился за стол, и Жаккетте стало по-настоящему страшно: подсвечником свече служила скрюченная, высохшая человеческая рука, точнее, кисть руки. Обтянутые темной кожей кости цепко охватывали толстую восковую свечу, горевшую ярко и ровно.Колдунья перехватила ее взгляд и, улыбаясь, пояснила:– Это рука повешенного. Когда его повесили поближе к небу, я отрезала у него руку, плотно запеленала ее в кусок савана, чтобы кровь ушла, засолила и высушила. Теперь она мне верно служит. За своим зельем придете послезавтра.Выйдя за ворота, Жанна и Жаккетта, не сговариваясь, припустили так, что пятки засверкали. Но путь их лежал не к отелю: они торопились к ближайшей часовне.– Ну а как же! Какая колдунья да без мертвой руки?!Аньес выслушала рассказ Жаккетты с видом учителя, принимающего урок у ученика.– А еще у нее обязательно есть свеча, сделанная из жира, натопленного с удавленных, воска и северной травы. Она вставит эту свечу в мертвую руку, зажжет, и все вокруг оцепенеют – делай что хочешь! А еще она, наверное, оборачивается черной кошкой и бегает по ночам по соседским крышам, А может, наоборот: подсовывает кому-нибудь заколдованную вещь или еду – и тот человек становится зверем, ну хоть той же курицей. Кто знает, может, эти куры заколдованные ей яйца несут. Ты уж там не трогай ничего, от греха подальше, вдруг тоже закудахтаешь! А что на Шабаш летает – и разговору нет! Филлиппа говорит, что ее кума говорит, что соседка кумы сама видела: как-то ночью она шла из кабачка, а эта Мефрэ на метле куда-то неслась, голышом и простоволосая! А вокруг нее дьявол так и вился, так и вился!Пузатая скляночка темного стекла стояла на столе, поблескивая в огоньке свечи выпуклым боком.– Ложку снадобья подольешь в питье, и твой герцог запрыгает козликом!Колдунья пересчитала принесенные монеты и опустила в свой кошель. Она стянула двумя завязками его матерчатое горло, ограниченное посеребренным кольцом, довольно покачала увесистый мешочек в ладонях и повесила обратно на пояс.– И постарайся его вашей бордосской кухней угостить – это ему тоже пылу прибавит. Вино, рыба, пряности.– Дорогое у тебя ремесло, но опасное. Не боишься? – не удержалась и спросила Жанна.Ее возмущал тот снисходительный, чуть презрительный тон, с которым простая горожанка, пусть и колдунья, разговаривает с ней, придворной дамой.«Тыкает, как равной, ведьма чертова!» Но Жанна нуждалась в услугах колдуньи куда больше, чем та в деньгах (если судить по округлости ее кошелька). Приходилось терпеть. – Потому и дорогое, – усмехнулась Мефрэ. – Все мы под Богом ходим.Набитый кошель приятно тяжелил ей бок, и она немного разговорилась:– Раньше, при одном из прежних герцогов, Артуре, тяжело таким, как я, было. Жгли пачками. Сейчас легче. Все хотят мандрагору иметь, да не одну. А к кому за ней идут? Ко мне. Хоть герцог, хоть виллан. И зелья приворотные – отворотные кто сварит? Мефрэ опять же… Вот что, госпожа Жанна, если еще золотой дать, скажу что-то интересное для тебя.Но у Жанны больше монет не было, а в третий раз прийти сюда она ни за какие бы блага не согласилась. Поэтому она не узнала, что за час до нее такой же пузырек с таким же содержимым получила баронесса де Круа.На выходе из курятника на девушек внезапно напал колдуньин петух.С наскоку долбанув клювом в ногу Жанну, он отскочил и с боевым видом стал подбираться к Жаккетте.– Ах ты сволочь!Жаккетта ухватила попавшуюся под руку жердь и заняла оборонительную позицию, оберегая скривившуюся от боли госпожу.Драчливый петух после каждого ответного выпада Жаккетты еще больше рвался в бой. Он топорщил яркие перья и боком-боком подступал к девушкам.Прижав под плащом к груди заветный пузырек, Жанна поспешно дохромала до выхода. Жаккетта, прикрывавшая ее отход с тыла, спиной выбралась к уличной ограде и, с облегчением запустив в хвостатого забияку жердиной, нырнула в калитку.Стоя на пороге курятника, колдунья смеялась в фартук. Глава VIII Ну где же еще подсунуть герцогу питье, бодрящее мужское естество, как не на пиру? А где должен быть пир с бордосской кухней, как не дома, в Аквитанском отеле? И устраивать вечеринку надо как можно скорее, пока зелье не прокисло. Слава Богу, мадам Изабелла не забыла про дочь и на прошлой неделе прислала новый запас вина и домашних вкусностей. Прекрасный повод.Одним из многочисленных достоинств Жанны была решительность. Пришлось Аньес и Жаккетте опять спуститься на кухню. Благодаря их ценным указаниям, Филлиппе удалось соорудить что-то отдаленно напоминающее блюда родной Гиени.Ради пира даже для такой маленькой компании – человек двадцать, не больше, – пришлось изрядно попотеть всем обитателям отеля.Кроме Абдуллы, конечно. Он тихонечко сидел на чердаке в дамском, до смерти ему надоевшем платье, сортировал и сушил травы, приносимые Жаккеттой, очень облегчая своей помощью ее работу. Абдулла конечно же давно бы сбросил женские обноски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96