— Что, если бы, Рольфу захотелось перечитать королевский приказ?— Я считала, что дело того стоило, — ответила она. — Это была слишком важная бумага, и ее следовало сохранить. Внизу на ней стоит подпись Джона, все скреплено его печатью.— Какой дурак мог поставить свое имя…— Он считал себя непобедимым, — сказала она. — И, полагаю, он знал, что Рольф не поверит Уилльямсу без письменного распоряжения. А время у них было уже на исходе, хотя я не знаю почему. Но, разумеется, это и явилось причиной того, что Джон не сумел вызвать Рольфа в Лондон и приказать ему лично.— И где же этот свиток с посланием?— Я обернула его мягкой тканью и спрятала внутри алтаря в часовне, которую Рольф только что построил для епископа. Я засунула его между двумя мраморными плитами.Габриэль почувствовал, что она дрожит, и теснее прижал ее к себе.— Знаете, я едва не уничтожила его перед тем, как мне сказали, что Рольф умер. Но потом я передумала.— Почему?— Мне хотелось, чтобы в будущем кто-нибудь нашел свиток и узнал всю правду.— Меня больше интересует вопрос, как обеспечить вашу безопасность, Джоанна Я не позволю вам говорить с королем Джоном.— Я не хочу войны, — прошептала она.Судя по ее голосу, она готова была расплакаться. Он поцеловал ее в лоб и велел перестать тревожиться.— Я сумею убедить английского короля оставить нас в покос.Она попыталась спорить с ним:— Ух не думаете ли вы ехать в Англию? Он не ответил на вопрос.— Уже поздно, Джоанна, и вам пора спать.Усталость победила. Она решила, что может подождать до завтра, чтобы втолковать кое-какие истины своему мужу. Она была уверена только в одном. Она не собирается позволять ему становиться лицом к лицу с королем Джоном или Рольфом без продуманного плана действий. Она потребует, чтобы он взял с собой, по крайней мере, союзные войска нагорцев.Но утром выяснилось, что уже слишком поздно требовать от мужа разумности. Когда Джоанна оделась и спустилась вниз, намереваясь поговорить с Габриэлем, Николас сообщил ей, что муж ее уже покинул свои владения.Она не впала в истерику, но ей потребовались все силы, чтобы сохранить самообладание. Весь день она провела в тревоге. К обеденному часу ее нервы были уже совершенно измотаны.По настоянию Джоанны отец Мак-Кечни сел во главе стола. Сама она расположилась справа от священника, возле Клэр, а Николас занял место напротив нее. Одна мысль о пище вызывала у Джоанны тошноту.Она ©два могла высидеть за столом, наблюдая, как едят остальные. Она не произнесла ни слова до тех пор, пока тарелки и подносы не были убраны со стола.— Николас, почему ты позволил ему уехать? — окликнула она брата.— Я это позволил?! Джоанна, я отчаянно с ним спорил, но твой упрямый муж ничего не стал слушать.Она попыталась успокоиться:— Тогда ты тоже понимаешь опасность…— Я старался убедить его позволить мне ехать вместе с ним.— Он не взял с собой нужного количества солдат.— Он знает, что делает, — вступился Николас за зятя.— У него не было времени обдумать план действий. Не может же он вторгнуться к Джону и требовать, чтобы его выслушали при дворе.Николас усмехнулся.— Может, — ответил он. — Твой муж умеет быть очень настойчивым, когда того желает. Он добьется аудиенции.— Вы должны были ехать с ним, Николас! — вырвалось у Клэр. — Ведь вы английский барон. Ваш король прислушался бы к вам.Николас перенес внимание па красивую девушку, глядевшую на него с таким очевидным негодованием.— Вот об этом мы и спорили, — сказал он ей.— Только Габриэль и сумеет заставить короля прислушаться к голосу разума, это верно, — согласилась Джоанна.Николас откинулся на спинку стула.— Почему так?Она немного пожалела, что сделала столь категоричное замечание. Но объяснила:— Потому что он мой муж. Кроме того, вчера вечером ты сам сказал, что уже пытался переговорить с Джоном, и он не стал слушать тебя.— Все же я должен был поехать с твоим мужем, — сказал ей брат.— Тогда отчего же вы не поехали? — спросила Клэр.— Он просил меня остаться, — ответил Николас. — Габриэль возложил на меня ответственность за твою безопасность, Джоанна, и будет чертовски расстроен, если, вернувшись, найдет тебя больной от переживаний.— Если он вернется, — прошептала Джоанна.— Такими словами ты позоришь Габриэля, — сказал Николас. — Ты должна верить в него.Из глаз Джоанны брызнули слезы. Отец Мак-Кечни выронил кусочек хлеба, который он надкусывал, и успокаивающе коснулся ее плеча.— Ну, ну, дочь моя. Все будет хорошо.Пока священник пытался обнадежить свою хозяйку, Клэр напала на Николаса, защищая Джоанну.— Она любит мужа! — воскликнула она. — Как вы смеете порицать ее? Она тревожится о его безопасности и вовсе не нуждается в том, чтобы вы винили ее или стыдили!Вскочив на ноги и скрестив руки на груди, Клэр свирепо смотрела на Николаса.Но барон не обиделся на нее. Напротив, ее поведение показалось ему восхитительным.— Как это вы успели проникнуться такой преданностью к моей сестре за столь короткое время? — Его голос был мягким и спокойным. И ярость сразу оставила Клэр. Она устало опустилась на стул, поправила плед на плечах, отвела прядь волос, попавшую ей на глаза, и снова взглянула на Николаса. Он улыбался ей. «Николас красивый человек», — подумала она, и нежное выражение в его глазах согрело ей душу. Она помотала головой, стараясь избавиться от этой мысли, и наконец ответила на его вопрос.— Ваша сестра спасла мне жизнь.Джоанна утерла глаза, поблагодарила священника за его заботу и обернулась к Клэр:— Вы сами себя спасли, Клэр.— Но вы приложили к этому руку, — вставил отец Мак-Кечни.У входа в зал появился Алекс. Он переминался с ноги на ногу, ожидая, чтобы кто-нибудь обратил на него внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125