— Да, сегодня прекрасный день, — сказала она.В глазах у Габриэля появилось нежное выражение. Теперь он был очень неосторожен. Его любовь к сыну была слишком очевидной.Господи, она чувствовала себя сегодня слишком сентиментальной. Джоанна осознавала, что слезы готовы брызнуть у нее из глаз, и отвернулась, чтобы муж не увидел их. Он не поймет — мужчины уверены, что женщины плачут только от несчастий или от боли. Так полагала Джоанна. А ее слезы были от счастья, от радости. Господь благословил ее! Она бесплодна, но все же у нее есть сын, которого она может любить. Да, она будет любить Алекса, потому что для нее просто невозможно закалить сердце холодом против этого ребенка.— Может, мы пойдем посмотреть лошадок, мама? И слезы брызнули у нее из глаз. Габриэль и Алекс пришли в ужас.— Джоанна, что с вами происходит? — Тревога, охватившая Габриэля, заставила его почти прорычать этот вопрос.— Мы не пойдем смотреть лошадок! — крикнул Алекс, который подумал, что Джоанна расстроилась из-за этого.Джоанна попыталась взять себя в руки.— Ничего особенного, — сказала она мужу. — Просто Алекс назвал меня мамой. Видите ли, это застало меня врасплох. Кажется, сегодня я очень впечатлительна.— Папа сказал, что я могу называть тебя мамой, — стал оправдываться Алекс. — Он сказал, что тебе это понравится.Малыш обеспокоенно глядел на нее. Джоанна поспешила успокоить его.— Твой папа был прав. Ты должен называть меня мамой.— Тогда почему же ты плачешь, как малыш? — и спросил Алекс.Она улыбнулась.— Потому, что ты сделал меня счастливой, — ответила она. — Алекс, сегодня слишком прекрасный день, чтобы сидеть дома. Давай посмотрим лошадок.Она сделала попытку пойти к выходу. Габриэль протянул к ней руки и схватил за плечи:— Сначала поблагодарите меня за то, что я привез домой вашего сына, — произнес он.— Я поблагодарю вас позже, когда буду готова, милорд.Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. И услышала, как Алекс издал булькающий звук, и тоже прыснула со смеху…Габриэль, улыбаясь, смотрел, как его жена с сыном спускались во двор. Он следил за ними с верхней ступеньки. Смотрел, пока они не скрылись за холмом.— Чему вы так улыбаетесь, милорд? — Отец Мак-Кечни, вскарабкавшись по лестнице, остановился рядом со своим лаэрдом.— Я наблюдаю за своей семьей. Отец Мак-Кечни кивнул:— У вас прекрасная семья, сын мой. Господь благословил вас всех троих.Габриэль был не слишком набожен, но тут вполне согласился со священником. Когда Габриэль был моложе и наивнее, то молился, чтобы Господь послал ему настоящую семью. Теперь у него были Алекс и Джоанна, которых он мог назвать своими. Он подумал и решил, что должен вознести за это хвалу Создателю. В конце концов тот откликнулся на его молитву.Смех Джоанны теперь раздавался по всему двору, вторгаясь в мысли Габриэля. Он невольно улыбнулся: проклятие! — он любил этот знак ее радости.Джоанна не знала, что муж прислушивается к ней. Алекс был так возбужден, оказавшись на прогулке с ней, что не мог идти размеренно, он бежал — только пятки сверкали. Джоанна едва поспевала за ним.Они провели этот день вместе. Сначала рассматривали лошадей, а затем спустились вниз на луг, чтобы нанести визит Огги.Старый воин как раз только вернулся с гребня холма и был в прескверном настроении.— Почему вы так насупились, Огги? — крикнула Джоанна.Алекс встретился взглядом с солдатом и спрятался за юбки Джоанны.— Не тревожься, Алекс, — прошептала Джоанна. — Огги бывает мрачным, но у него доброе сердце.— Как у папы? Джоанна улыбнулась.— Да, — ответила она, подумав про себя, что у Алекса живой ум и чуткая душа.Огги подождал, пока они подойдут, и объявил, чем расстроен.— Я готов отказаться от моей игры, — заявил он, трагически тряхнув головой. — Бесполезно поражать цели с больших дистанций. Большинство камней рассыпается — от силы броска. Они разлетаются в воздухе. Значит, в этом нет смысла, не так ли? А что это прячется позади вас, поглядывая на меня украдкой такими большими синими глазами?— Это Алекс, — ответила Джоанна. — Разве вы не помните сына лаэрда?— Конечно, я помню парнишку, — отозвался Огги. — Но сейчас я в самом кислом настроении, леди Джоанна. Я сегодня неподходящая компания. Лучше оставьте меня дуться в одиночестве.Джоанна постаралась не рассмеяться.— Не могли бы вы потратить немного времени, чтобы показать Алексу, как забивать камни в ямки прямо здесь на лугу?— Нет, я не могу потратить немного времени, — пробурчал Огги, приглашая при этом рукой мальчика подойти поближе. — Это не детская игра. Сколько тебе лет, малыш?Алекс мертвой хваткой вцепился в руку Джоанны.Он не желал ни на шаг отходить от нее. Тогда она вместе с ним подошла к Огги.— Алекс не знает, сколько ему лет, — объяснила Джоанна. — Я думаю, ему года четыре, а может быть, пять.Огги в раздумье почесал подбородок.— Ну-ка, открой рот, малыш. Дай мне взглянуть на твои зубы. Я скажу, сколько тебе лет.Джоанна прыснула со смеху:— Но он же не лошадь!— Когда дело касается зубов, это почти все равно, по крайней мере, с малолетками.Алекс закинул голову и открыл рот. Огги одобрительно кивнул:— Ты хорошо заботишься о своих зубах, не так ли…— Папа показывал мне, как нужно чистить их зеленым орехом и вытирать шерстяной тряпочкой, — ответил Алекс. — Я забыл об этом всего несколько раз.Огги прикрыл глаза рукой от солнца и наклонился, чтобы хорошенько рассмотреть зубы мальчика.— Полагаю, ему уже скоро пять. Старше он быть не может. Его молочные зубы очень хороши и крепки, — пояснил он, протянул руку и покачал два передних зуба Алекса. — Они слишком аккуратны для шести и слишком велики для трех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125