Мишель включила его на полную мощность, сбросила туфли и уселась на край кровати, застеленной бело-голубым покрывалом. Отец не особенно заботился о правильном сочетании цветов, поэтому на другой кровати лежало красно-желтое покрывало. Мишель сняла носки, рухнула на подушки и уже через минуту спала беспробудным сном.Тео осторожно прикрыл за собой дверь и вернулся в гостиную.Час спустя Мишель проснулась под раскаты громового смеха. Она встала и направилась в ванную. Из-за угла вынырнул Тео.— Мы тебя разбудили?Мишель покачала головой и отступила, давая ему дорогу, Но он продолжал наступать, пока не прижал ее к стене. И крепко поцеловал. — Лучший способ начать новый день — поцеловать прекрасную женщину, — объявил он и направился в гостиную.Мишель взглянула на себя в зеркало и поморщилась. Самое время достать макияж и начинать вести себя как женщина! Он назвал ее прекрасной? Видимо, Тео следует постоянно носить очки!Уже через полчаса она совершенно преобразилась. То есть не совершенно, а насколько это было возможно. Жаль, что не захватила юбку, но делать нечего. Придется выбирать между синими шортами и джинсами, и, поскольку на улице жара, значит, тут и думать нечего.Она натянула шорты. К сожалению, из всех топов у нее была только светло-желтая блузка, создатели которой явно переборщили со спандексом.Как была босиком, она потопала по коридору с косметичкой и положила ее на комод в спальне. Тут вошел Тео за очками, на ходу беседуя с кем-то по сотовому. Он мельком посмотрел на Мишель, задержался взглядом на стройных ножках, хлопнул глазами и попросил собеседника повторить только что сказанное.— Понял. Да, ее отец получил заверенное письмо только час назад. Нет, Мишель не знает. Я попрошу Джейка рассказать ей.— Кто это был? — спросила она.— Бен. Все еще ждет отчета криминалистов с места преступления.— А что папа должен мне сообщить?— Хорошие новости, — пообещал Тео.— К нам кто-то приходил? Я сквозь сон слышала стук входной двери и какие-то чужие голоса.— Друзья твоего отца принесли еду из твоего дома. На кухонном столе — четыре пирога, — с ухмылкой объявил он.— И ни одной карточки, верно?— Майк, мне нужно потолковать с тобой, — окликнул отец.— Иду, папочка.Она и Тео вместе вошли в гостиную. Заметив на столе альбом с фотографиями, девушка прошептала:— Ой, папочка в меланхолии.— А по-моему, он совершенно счастлив.— Говорю же тебе, он тоскует. Достает семейный альбом только когда тяжело на душе.Джон Поль растянулся на диване, сложив руки на груди и закрыв глаза.Джейк сидел за большим дубовым столом на кухне, выходившей в гостиную.— Ну, теперь ты жалеешь, что не поехал на похороны? — допрашивал он сына.— Нет, — буркнул Джон Поль, не открывая глаз.— А следовало бы, — наставительно продолжал Джейк. — Твоя кузина не была такой брюзгой, какой ты ее считал.— Я никогда не говорил, что она брюзга. Я сказал…— Я помню, что ты сказал, — перебил отец, — но не желаю, чтобы ты повторял это перед всеми. Кроме того, я знаю, что сейчас тебе стыдно.Джон Поль ограничился неразборчивым мычанием, которое вряд ли могло сойти за ответ.— Оказалось, что твоя кузина все-таки помнит о родных. Майк, иди сюда и садись. Мне нужно сообщить тебе нечто важное. Тео, ты тоже садись. Я хочу, чтобы ты посмотрел кое-какие снимки.Тео выдвинул стул для Мишель, а сам устроился рядом Джейк взял дочь за руку и посмотрел в глаза.— Крепись, детка. Понимаю, каким потрясением это будет для тебя.— Кто умер?!— Никто, — заверил отец, удивленно моргая. — Речь идет о твоей кузине, Кэтрин Боден.— Той, которая уже умерла, — вставил Джон Поль.— Разумеется, умерла. У нас в семье только одна кузина, со стороны твоей мамы, — объявил Джейк.— А что с Кэтрин? — спросила Мишель.— Она оставила нам деньги. Гору денег! — объяснил отец. Мишель ему не поверила.— О, папа, это, должно быть, ошибка. Кэтрин ни за что не оставила бы нам деньги.— Говорю же, оставила, — твердил отец. — Знаю, это звучит совершенно не правдоподобно, но ведь я предупреждал: крепись. Кэтрин составила завещание.— Но почему она это сделала? Кэтрин нас ненавидела.— Не говори так, — упрекнул отец и, вытащив из кармана Носовой платок, вытер глаза. — Твоя кузина была замечательной женщиной. — Это называется переделкой истории, — пробормотал Джон Поль.Мишель, все еще сомневаясь, покачала головой:— Все равно это ошибка.— Нет, детка. Никакой ошибки. Неужели не хочешь узнать, сколько мы получили?— Хочу, — кивнула она, гадая, какую шутку задумала сыграть Кэтрин. Судя по тому, что она слышала от братьев, кузине была присуща некоторая жестокость.— Твоя дорогая кузина оставила каждому из нас по сто тысяч долларов.Мишель непонимающе хлопнула глазами.— Сто…— Тысяч долларов, — докончил отец. — Я только что говорил по телефону с Реми. Позвонил твоему брату и рассказал о щедрости кузины. И представляешь, он отреагировал точно так же, как ты и Джон Поль. К сожалению, оказалось, что я вырастил трех циников.Мишель все никак не могла осмыслить столь поразительную новость.— Кэтрин Боден… дала… сто тысяч…— Ты что-то стала заикаться, младшая сестренка, — рассмеялся Джон Поль.— А ну-ка помолчи, — приказал отец и уже мягче обратился к Мишель:— Видишь, детка? Кэтрин вовсе не ненавидела нас. Просто была не слишком близка с родными. Да и к чему мы ей? Она была… другой, а мы служили напоминанием о тяжелых временах.Мишель неожиданно сообразила, что Тео не имеет ни малейшего представления, о чем идет речь.— Моей кузине было лет семь-восемь, когда ее мать вышла замуж за очень богатого человека по фамилии Боден. Они переехали в Новый Орлеан и почти оборвали всякие связи с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117