— Но зачем?— Эти записи остались в папке, которая попала в руки сумасшедшего. Мы должны знать, что именно там было.Риган отнюдь не была уверена, что сможет припомнить точно, что именно писала на той фотографии. Остаток пути прошел в молчании, пока она раздумывала об этом.Бьюкенен припарковал машину возле участка, открыл Риган дверь и, когда они переходили дорогу, держал ее за руку.— Сегодняшний день будет долгим и нелегким, — мягко сказал он. — Все, что вы рассказали мне, вам придется повторить детективу Уинкотту.И не один раз, добавил он про себя. Уинкотт обожает задавать один и тот же вопрос по три раза.— А вы что будете делать? — спросила она робко.— Я займусь текучкой — телефонные звонки и бумаги. Когда вы закончите, Уинкотт даст мне знать.— Мне не нужен телохранитель.— Вы не правы. Сейчас охрана вам нужна, я уверен в этом.— Тогда я могу нанять…— Послушайте, от вас тут ничего не зависит. Я останусь рядом независимо от того, сколько еще человек вы наймете на службу. Это решение зависит не от вас и не от меня.Риган поняла, что спорить бессмысленно, и замолчала. Она выглядела удрученной, и Алек, бросив взгляд на ее расстроенное личико, сказал:— Не расстраивайтесь так, Могло быть и хуже.— Как это?— Вы могли написать не пять, а десять имен. Или пятнадцать. А сколько написала ваша подруга Корди?— Семь.— Вот видите. — Они уже поднялись на второй этаж. — Ваша подруга оказалась более кровожадной. Так что не стоит убиваться. Вы лучше…— Все это было бы хорошо, если бы не одна деталь. Она написала имена семи гномов, которые дружили с Белоснежкой, помните?— Вы шутите? — Он расхохотался. — А что она имеет против семи гномов?— Да ничего, наверное. — На ее губах промелькнуло подобие бледной улыбки.— Это впечатляет, — протянул детектив, открывая одну из многочисленных дверей и пропуская Риган вперед.— Что именно? Что у моих подруг хватило ума написать вымышленные имена, а у меня нет?— Нет, я имел в виду гномов. Неужели Корди вот так сразу вспомнила имена всех семерых? Я могу назвать только четырех: Соня, Молчун, Весельчак и Шипучка.— Шипучка — это напиток, а не гномик.— Да? А, тогда я, наверное, имел в виду Шнапса.— Опять не попал. — Она улыбнулась и спросила: — Вы пытаетесь меня развеселить, да?— Ну, может, немножко.— Почему?— Потому что у вас такой вид, словно я веду вас на расстрел. Знаете, мы тут уже с месяц как ввели мораторий на это дело — шумно, грязно, знаете ли. Так что мне хотелось бы, чтобы вы чуть-чуть взбодрились. Кроме того, как я уже сказал, вам понадобятся силы, ибо этот день будет долгим.Когда он открыл очередную дверь, за которой оказался точно такой же коридор, Риган вздохнула. Это не полицейский участок, а лабиринт какой-то. Надо было принести с собой хлеб и кидать крошки на пол, как делал Мальчик-с-пальчик. Иначе ей никогда отсюда не выбраться.— А куда мы идем? — неуверенно спросила она.— В кафетерии. Я сказал Уинкотту, что мы его там подождем.— А как же художник?— Это будет номер два в вашей повестке дня.Наконец они вошли в комнату, которая и называлась кафетерием. Риган с интересом огляделась. Она ожидала чего-то в духе многочисленных телевизионных фильмов из жизни полицейских: решетки на окнах и облезлые стены. Но комната оказалась просторной, чистой и явно недавно отремонтированной.Алек отодвинул стул, и девушка села. Он вдохнул запах ее духов и с удовольствием подумал, что пахнет она чудесно.— Принести вам что-нибудь?— Воды, пожалуйста.В помещении все еще чувствовался легкий запах краски. Стены выкрашены в довольно яркий — может, чуточку слишком яркий — бирюзовый цвет. Два больших стола и стулья выглядели абсолютно новыми. Алек заметил, с каким выражением Риган смотрит на стену.— Хочется темные очки надеть, да? — хмыкнул он.— А кто выбирал цвет?— Не знаю. Никто не признается.В углу стоял новенький холодильник, за стеклянной дверцей виднелись банки и бутылки с прохладительными напитками. Алек принес девушке воду и сел напротив. Подвинул к ней блокнот и ручку, лежавшие на столе.— Вы можете начать прямо сейчас. Напишите имена, которые были в вашем списке жертв.Список жертв. Сердце Риган опять сжалось от ужаса. Боже, как она оказалась замешанной в такую страшную историю. Она быстро написала имена. Телохранителей обозначила как А и Б, так как не знала настоящих фамилий. Потом подвинула блокнот Алеку.Он взглянул на список и, двигая блокнот обратно, сказал:— Хорошо, а теперь воспроизведите записи, которые вы делали для себя, пока Шилдс говорил. Помните, ваши деловые заметки.Риган вздохнула. Легче сказать, чем сделать. Она попыталась сконцентрироваться и вспомнить, что же занимало ее мысли в тот день. Так, Эмили Милан. Точно, она собиралась выяснить отношения с помощницей Эйдена. Что же еще? Ах да, Питер Моррис. Как можно было забыть. Она хотела поговорить о нем с кем-нибудь из службы безопасности. Что еще? Или кто-то еще? Успела ли она записать что-нибудь, помимо этого?Не замечая, она постукивала туфелькой по линолеуму. Стук становился все чаще и чаще, и Бьюкенен сказал:— Не нужно нервничать.— Ничего я не нервничаю. — Это была неправда, и он это понял.Потом Риган сообразила, что движения выдают ее, и усилием воли заставила себя остановиться.— Может, я и правда немного волнуюсь, — сказала она, виновато улыбнувшись, и протянула ему блокнот с записями.Он быстро пробежал строчки глазами, но ничего не сказал. Девушка изо всех сил пыталась вспомнить, что еще она писала на листках из синей папки. Вдруг она забыла кого-то из списка? Нет, не может быть. Помнится, имя Эмили напрашивалось туда, но она просто не успела сделать запись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122