— Скажи, а у тебя есть какая-нибудь другая профессия? — спросила Элизабет напрямик. К ее досаде, Бурк откинул назад голову и рассмеялся. — Наверное, ты стыдишься своего прошлого, если не хочешь говорить о нем, — произнесла она в запальчивости.
Он приподнял одну бровь, и в его взгляде появилось что-то ястребиное.
— Я живу в Филадельфии, Лиззи. А большего знать тебе не следует. Впрочем, ты все узнаешь весьма скоро, потому что, возможно, я возьму тебя к себе домой, конечно, если не изменю до тех пор своего решения и не соберусь бросить тебя в тюрьму.
С улыбкой он снова вернулся к своим бумагам.
— Мерзавец! — крикнула она, выбежала из каюты, хлопнув дверью, и взбежала по ступеням на верхнюю палубу.
Над ее головой в темно-голубом небе светились тысячи звезд. Элизабет смотрела на них, все еще дрожа от злости и поражения. Ночной ветер играл в ее волосах, брызги попадали в лицо, но она не отворачивалась. Из ее горла вырвался сдавленный стон. Будь проклят Александр Бурк! Он невыносим, чудовищен, непобедим! Она ненавидит его! О если бы никогда с ним не встречаться!
Чем дальше, тем он все больше интересует ее. Такое впечатление, что их новая встреча только усилила ее зависимость от него. Она была в плену мыслей о нем. Слышала его голос во сне, в мечтах каждый день бесчисленное множество раз видела его строгое, красивое лицо в своем воображении, ощущала его присутствие в комнате гораздо раньше того момента, когда он там появлялся. Бурк прочно вошел в ее мысли и, как дикое животное, без всякого стеснения располагался там и во сне и наяву. Будь он проклят, проклят, проклят! Да, тут уж нельзя ничего возразить — она ненавидит его.
Элизабет отчаянно пыталась вытеснить из головы смущающие ее мысли. Через мгновение, открыв глаза, заметила нечто, задержавшее ее внимание.
Вспышка бледно-голубого света, полосой пробежавшего по небу и через секунду погасшего в целом дожде голубого огня. Падающая звезда! Она падала так быстро, что если бы Элизабет моргнула в эту секунду, то наверняка пропустила бы ее.
И в этот самый момент ей открылась вся правда. Она любит Александра Бурка!
— Ну конечно. Наверное, где-то в глубине души я знала это уже очень давно, — шептала она в темноту. — Но до сегодняшнего дня могла подумать о ком угодно, только не о себе самой.
Элизабет глубоко вздохнула и почувствовала, что плачет. Как часто она слышала известную истину, что между любовью и ненавистью — один шаг. «Да, один шаг!» — подумала Элизабет и криво усмехнулась. И вот теперь поняла, что сделала этот шаг. Что же ей прикажете делать с этим открытием? Ведь она влюбилась в человека, который ни на йоту не разделяет ее чувств, относится к ней с презрением и холодностью всегда — за исключением, пожалуй, постели. Тогда он бесстыдно использует ее тело для удовлетворения своих физиологических потребностей. Пока ее сердце кровоточит и болит, его остается в целости и сохранности. Ситуация была безнадежная и обрекала ее на страдания.
Но внезапно Элизабет пришла в голову мысль, быстро осушившая ее слезы. Она прислушивалась к непрестанному дыханию океана, и душа ее наполнялась волнением. В конце концов кто она такая? Уж не какая-нибудь несчастненькая, сладкоречивая дурочка, которую все должны жалеть, а потом выбросить вон, как ненужную вещь! Она, Элизабет Трент, молода, прекрасна и достаточно остроумна для того, чтобы не просто сидеть сложа руки и ждать, когда кто-нибудь захочет распорядиться ее судьбой. Она может взять судьбу в свои руки. Она добьется всего, чего захочет! Всего, чего захочет! И Александр Бурк не помеха.
Неукротимое упрямство, которое заставило ее отправиться в Калькутту, несмотря на все предупреждения, предостережения и запреты, теперь воспламенило ее с новой силой. Она завоюет любовь Алекса, пусть даже это будет последнее, чего когда-нибудь добьется. Заставит его любить себя, несмотря на невыносимую холодность и умопомрачительную таинственность. Время и обстоятельства соединили их, и она не упустит ни малейшего шанса, чтобы завоевать Алекса.
Волна надежды прокатилась по телу, и она сбросила с себя отчаяние, как летом сбрасывают зимнюю одежду. Свет звезд отражался в ее фиолетовых глазах. Так Элизабет стояла очень долго, поглощенная своей мечтой и планами, с учащенным пульсом, совершенно не обращая внимания на холодный ветер и брызги воды. Наконец она повернулась и медленно пошла в каюту.

Часть III ПРИБЫТИЕ
Глава 17

Лето медленно перешло в осень, осень — в зиму. Наступили первые холода. Ветер стал пронизывающим и злым, а океан покрылся корочкой льда. Все время шел снег, замедляя движение корабля, пока он почти совсем не остановился посреди холодного океана. Матросы надели шерстяные куртки, тяжелые плотные штаны и обули высокие сапоги из толстой кожи. Они слонялись по палубе с опущенными головами и согбенными спинами, стараясь держаться по двое, чтобы защититься от сильного пронизывающего ветра.
С наступлением холодов настроение команды испортилось. Дни стали мрачными, монотонными и скучными — похожими на серое безжизненное небо над головой. Часто вспыхивали ссоры. Даже Симс, всегда жизнерадостный рыжеволосый помощник капитана, ворчал и жаловался, блуждая по кораблю. Другие горько кляли судьбу, пересыпая свою речь колоритными ругательствами, которые еще год назад вогнали бы Элизабет в краску, а теперь вызывали только смех.
Люди соскучились по дому. Позади у них было длинное, мучительное путешествие, и они тосковали по своим семьям, по родине, жаждали почувствовать наконец твердую землю под ногами, поесть настоящего жирного мяса вместо этой вяленой солонины и рыбы, от которой у многих начались желудочные болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117