Да, тысяча чертей, ты прав, я буду относиться к ней хорошо, мой бедный друг! Воображаю, что ей пришлось претерпеть за это время — и не только от твоих лап! Мое мнение таково, что тебя следует отшлепать!
Бурк хмыкнул:
— Вот-вот, именно это она мне говорила множество раз!
Снова наступило молчание, во время которого Бурк допил свое бренди. Адам в это время внимательно разглядывал его, заинтригованный и поставленный в тупик.
— Ты по случаю уж не влюбился ли в эту девушку, Алекс?
— Влюбился? В эту желтоволосую шлюху? Тебе бы следовало лучше меня знать! Я не такой дурак, чтобы стать игрушкой в руках какой-то там очаровательной крошки. — Он посмотрел задумчиво. — Однако она очень мила, в ней есть что-то дикое, есть огонь. С Лиззи никогда не знаешь, чего ждать в следующий момент, — то она разыгрывает из себя аристократку и недотрогу, то сражается, как дикая кошка. — Но под взглядом Адама он прекратил свои излияния и перевел разговор на другую тему. — Скажи, когда ты видел Гренгера? Как он поживает?
— Я думаю, завтра прибудет сюда, чтобы встретиться с тобой. Он как раз был у нас, когда Симс принес твое послание, и пообещал прийти, когда ты вернешься.
— Я умираю от желания его увидеть, но, к сожалению, завтра утром мне необходимо уехать. Я должен разделить добычу между своими людьми, это главное, а потом персонально доложить обо всем капитану Робинсу, моему другу. — Алекс поставил стакан на камин и быстро зашагал к двери. — Вернусь скорее всего через неделю, и тогда встречусь с ним с удовольствием, а пока передай ему привет.
— А девушка? — крикнул Адам ему вслед. — Что передать девушке?
— Передай ей, чтобы сама утешалась в мое отсутствие, ибо оно не будет слишком долгим, — ответил он надменно и с усмешкой исчез в темной прихожей.
Адам Уоррен некоторое время сидел, уставившись в камин, погруженный в свои мысли. Он знал, что Дженни ждет его, но все медлил и медлил покидать гостиную. Адам чувствовал какую-то тайну во всем этом деле, и она беспокоила его. Он снова и снова возвращался к разговору с Бурком, но ему оставалось только пожать плечами и оставить дело как есть. За долгие годы их знакомства Адам Уоррен понял, что Александр Бурк был человеком, фанатично отстаивающим свою независимость и свободу, человеком, который держал мысли и чувства при себе. Ему не нравилось, когда кто-то вмешивался в его дела или даже просто спрашивал о них. В конце концов он был способен решать свои проблемы самостоятельно.
Глава 18

Элизабет проснулась утром от звука льющейся воды. Она потянулась, зевнула и сонно села на кровати, глядя, как Мэри выливает горячую воду из больших глиняных кувшинов в сияющую фарфоровую ванну. Над ванной поднимались густые клубы пара, в то время как в камине весело потрескивали дрова.
— О Мэри! Ванна! — закричала Элизабет в восторге, проворно соскакивая с кровати.
— Да, мисс. — Мэри добродушно улыбалась, глядя на нее и поправляя выбившуюся из-под чепца седую прядь волос. — Миссис Уоррен решила, что вам захочется с утра окунуться, если вспомнить, что вы так долго плыли на этом ужасном корабле и все такое прочее.
Следующие четверть часа прошли в восхитительном блаженстве. Мэри добавила холодную воду в ванну, размешала, и Элизабет с восторгом погрузилась в нее, смывая с себя пот, грязь, усталость, намыливая волосы и кожу лавандовым мылом. Через некоторое время, завернутая в пушистое полотенце, она уже расчесывала свои длинные волосы, сидя за туалетным столиком перед чудесным зеркалом. Как прекрасно чувствовать себя чистой и хорошо пахнущей. Она размышляла о том, что скажет Алекс, когда увидит ее. Однако потом вспомнила, что накануне весьма обозлилась на него за невыносимое обращение с ней перед его родственниками. Элизабет мысленно начала проклинать Алекса, потом отвернулась от зеркала, чтобы помочь Мэри, которая в это время копалась в ее гардеробе. Надо сказать, что эта достойная женщина уже успела вычистить и выгладить некоторые из ее платьев, и Элизабет оставалось только деловито заняться выбором — какое из них лучше всего подойдет ей сейчас.
Наконец выбрала бледно-зеленое муслиновое платье и заколола в волосы подходящие банты.
Некоторое время спустя она уже входила в гостиную, где увидела Дженни, сидящую за резным столиком из вишневого дерева, сервированным горячим, только что испеченным хлебом, фруктами и тарелкой холодного мяса.
— Доброе утро, — поздоровалась Элизабет еще от двери, глядя с сияющим лицом на Дженни.
Та была поражена, почти испугана столь разительным изменением, происшедшим с внешностью девушки, ибо теперь Элизабет была совершенно не похожа на ту несчастную оборванную замарашку, которую Алекс грубо втолкнул к ним в прихожую.
— Мисс Трент! Какое чудо! Вы выглядите так прекрасно! — воскликнула Дженни, когда обрела наконец дар речи. — Не хотите ли разделить со мной завтрак?
Элизабет приняла приглашение и уселась за стол, изучая в то же время хозяйку дома с большим интересом. Накануне ночью у нее сложилось впечатление о ней как о юной красавице, и теперь это впечатление только укрепилось. Дженни Уоррен было, наверное, около восемнадцати лет, у нее были темные волосы и серые глаза. В утреннем свете, который струился из широких окон, Элизабет сразу увидела сходство между Алексом и сестрой, которая была мягкой, женственной копией своего мужественного, красивого брата. Но одновременно с этим сходством между ними был и разительный контраст, что Элизабет также отметила. Дженни обладала какой-то внутренней чарующей умиротворенностью, которая резко отличала ее от вечной неуспокоенности Алекса, его властности и порывистости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117