Это был несчастный случай, результат глупого, капризного желания Маргариты отправиться ночью в таверну и безответственности Джеймса, который не проследил, чтобы она благополучно вернулась домой.
Внезапный порыв ветра сорвал с деревьев золотисто-красные листья и погнал их по дорожкам парка. Камилла стряхнула с колен листик и осторожно сняла второй лист с плеча графа. Филип неподвижно уставился на стройные ряды деревьев, окружающие Гайд-парк.
– В ту ночь стоял туман, ни луна, ни звезды не могли указать им путь. Алистер потом рассказал мне, что Маргарита, которой мало было уже совершенных в тот вечер глупостей, уговорила братьев скакать наперегонки. Те были пьяны и согласились; они пустили лошадей в галоп, но вскоре Алистер вынужден был остановиться, так как его затошнило. Начался сильный дождь. Алистер уже приближался к границам родного поместья, когда вспомнил, что неподалеку отсюда стоит заброшенный домик смотрителя, где можно укрыться от дождя. Проехав немного, он вдруг увидел пламя, бушевавшее над вершинами деревьев. Не разбирая дороги, Алистер поскакал в сторону огня и увидел, что горит тот самый дом. Но не это заставило его похолодеть от ужаса – в стороне от дома были привязаны лошади Макса и Маргариты. Обезумев от страха, животные били копытами и вставали на дыбы. Мы точно не знаем, что произошло, но похоже, что, пытаясь развести огонь в очаге, Макс, все еще сильно пьяный, опрокинул масляную лампу. Дом вспыхнул в одно мгновение – вот так. – Филип щелкнул пальцами. – Никто из них не успел добраться до выхода. И Макс, и Маргарита сгорели заживо. – Граф закрыл глаза и медленно опустил голову на руки.
Камилла почувствовала, что к глазам подступили слезы. Какая нелепая, страшная смерть! Маргарита, которой было всего пятнадцать лет, и Максвелл Кирби, беззаботный, веселый юноша. Неудивительно, что ни Джеймс, ни Алистер Кирби, ни Филип не в силах были говорить о случившемся.
– Мне очень жаль, Филип, – наконец с трудом проговорила Камилла. – Но как вы можете обвинять Джеймса в гибели Маргариты? Ведь он никак не мог предвидеть столь трагической развязки!
– Если бы он сам отвез Маргариту домой, сегодня она была бы жива. Равно как если бы я был в Уэсткотт-Парке, а не дрался на дуэли с Андре Дюбуа. – Он посмотрел на нее, и в его серых глазах отразилась глубоко спрятанная боль. – Я виню себя ничуть не меньше, чем Джеймса, – прошептал он.
– Если бы, если бы… – Камилла нежно взяла его лицо в свои ладони. Голос ее прервался. – Вы не можете вечно казнить Джеймса и себя! Вы не вернете Маргариту, но у вас еще остались братья и сестра, которым нужна ваша любовь. Любите их, Филип, лелейте их. Пусть ваши гнев и боль останутся в прошлом, иначе они разрушат ваше настоящее!
– Не могу.
– Нет, можете. Вы должны любить своих ближних такими, какие они есть. Возможно, следует рассказать им правду о вашем отце, чтобы они поняли, к чему может привести дикое сумасбродство Одли. Хотя лично я нахожу эту черту очень привлекательной!
Филип задумчиво смотрел на Камиллу. Девушка подавила в себе желание убрать с его лба упавшую прядь волос. «О, перестань делать глупости, – одернула она себя. – Разве не очевидно, что у него есть более важный повод для беспокойства, чем то, что ты в него влюблена? Если он догадается, все будет испорчено».
В последнее время между ними завязалась дружба. Камилла чувствовала это и была несказанно рада. На большее она и не смела рассчитывать. Но эта дружба драгоценна для нее, и она пойдет на все, лишь бы сохранить ее. Прежде всего он не должен догадываться об истинном характере ее чувств к нему. Ей придется быть очень осторожной и осмотрительной во всем, что она говорит и делает, чтобы скрыть правду.
– Я действительно расскажу им об их деде, – медленно произнес Филип. – Может быть, тогда Джеред поймет, какая опасность таится в азартных играх.
Он подобрал поводья и тронул коней. В лицо им подул резкий ветер.
– Погода меняется, – пробормотал граф. – Лучше мне отвезти вас домой, пока вы совсем не замерзли. Вряд ли это хороший способ отблагодарить вас за то, что вы выслушали меня.
– Нет нужды меня благодарить, – прошептала Камилла и, помолчав, спросила: – Почему вы не можете примириться с Шарлоттой?
– Джеймс познакомился с ней всего через год после смерти Маргариты. Я считал, что ему еще рано жениться. Казалось, это очередной безрассудный поступок – связывать себя в столь юном возрасте семейными узами, да еще с девушкой, с которой он знаком всего два месяца. Их роман развивался стремительно, и они настаивали на том, чтобы вступить в брак как можно скорее. Я пытался их остановить, хотел, чтобы они проверили свои чувства в течение какого-то времени, но Джеймс стоял на своем. Мне ничего не оставалось, как уступить, хотя я и был уверен, что он совершает ошибку.
– Но это не было ошибкой, – мягко напомнила она. – Они с Шарлоттой влюблены друг в друга. Вы наверняка это видите.
– Да, даже я это вижу, – согласился он с коротким смешком. – Ясно как день, что они счастливы вместе. Но поскольку в свое время я резко возражал против брака, то между нами теперь существует неловкость, которую мы не в состоянии преодолеть. У Шарлотты все время такой вид, будто она меня до смерти боится, и сознаюсь, мне хочется за это надрать ей уши. Какой-то бес внутри меня заставляет играть роль жестокого тирана.
Камилла прижала ладони ко рту, пытаясь подавить смех.
– Так вы делаете это нарочно?
– Я хотел бы остановиться, но… знаете, при вас мне легче. – Он усмехнулся. – Я заметил, Камилла, что уже не чувствую себя таким чудовищем в вашем присутствии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120