Джордж подошел к Виолетте и взял ее за руку.
– Я не знаю, что вы сказали доктору и почему он изменил свое решение, пусть это останется вашей с Джеффом тайной. Но наша семья перед вами в долгу. Сомневаюсь, что мы сможем рассчитаться с вами, но, поверьте, постараемся это сделать.
– В этом нет никакой необходимости, я… – Виолетта замолчала, удивленная тем, что Джордж поцеловал ее в щеку.
– Роза говорила, что вы очень добры. Она оказалась абсолютно права. Пусть Джефф как-нибудь привезет вас к нам. Мне бы хотелось познакомиться с вами поближе.
Открыв от изумления рот, Виолетта молча смотрела вслед Джорджу. Из оцепенения ее вывел вопрос Джеффа.
– Вы сообщили доктору о том, что Ферн может умереть, чтобы заставить его' приехать? Виолетта покачала головой.
– Однажды я уже наблюдала женщину в таком же состоянии.
– И что же произошло?
– Она настояла на том, чтобы рожать дома, как делала это и раньше.
– Женщина умерла?
Виолетта кивнула. Джефф глубоко задумался, уставившись в пространство. Признаться, Виолетта чувствовала себя очень неловко, не зная, что делать дальше: то ли молчать, то ли заговорить с ним, то ли просто уйти. Ей казалось, что она обременяет Джеффа своим присутствием.
Правда, уходить Виолетте совсем не хотелось. Она так мечтала опять увидеться с Джеффом, узнать, как обстоят у него дела, даже если он и забыл о ней.
Джефф выглядел каким-то измученным, словно за последние полчаса израсходовал все свои жизненные силы. Его явно что-то беспокоило. Виолетте хотелось сказать Джеффу что-нибудь успокаивающее, разделить с ним беспокойство, но вряд ли она имела на это право.
– Простите, – наконец проговорил Джефф. – Вам нужно вернуться в школу прямо сейчас?
– Нет, если необходимо, я могу подождать несколько минут.
– Не возражаете, если мы пройдемся пешком? Признаться, Виолетте не очень-то этого хотелось. До школы было недалеко, но погода стояла на редкость холодная, хотя снег еще не покрыл землю.
– Нет, не возражаю.
– Конечно, вам не хочется. Сегодня на улице не жарко.
– У меня теплое пальто и перчатки. Виолетте хотелось ударить себя за эти слова. Сейчас она напоминала тех безмозглых женщин, готовых пожертвовать своим здоровьем только ради того, чтобы провести пять минут с красивым мужчиной. А между тем этот красавец вполне может выдать какую-нибудь грубость еще до того, как они выйдут на улицу.
Джефф и Виолетта молча оделись, затем Джефф запер дверь, и они спустились вниз. Пятнадцатая улица оказалась совершенно пустынной, лишь газовые фонари слабо мерцали в темноте. Каждый их шаг отдавался гулким эхом.
Из расположенного за углом салуна донеслись звуки музыки и громкие голоса, но Виолетта и Джефф ни на что не обращали внимания. Спасаясь от холода, Виолетта лишь подняла воротник и засунула руки поглубже в карманы пальто.
– Вам когда-нибудь бывало стыдно за сказанное вами? – вдруг спросил Джефф.
– Довольно часто, – ответила Виолетта. – Я редко думаю, прежде чем сказать. Однако даже когда думаю, бывает, говорю совсем не то, что нужно.
– А я никогда не думаю, а если и думаю, то только о том, как побольнее задеть людей.
– Да, вы порой грубы, – согласилась Виолетта. – Но, полагаю, вы вовсе не ставите перед собой цель обидеть кого-либо.
– Нет, именно ставлю, – возразил Джефф. – Например, я делал все возможное, чтобы Джордж расстался с Розой. А после того, как они поженились, я даже поставил брата перед выбором: или она, или я.
Виолетта вспомнила Розу и удивилась, что существуют люди, которые не восхищаются ею.
– Мне казалось, Розу все любят.
– Я никак не мог забыть, что ее отец был офицером Союзной армии.
– Как могло случиться, что…
– Так же плохо я относился и к Ферн, – не слушая Виолетту, продолжал Джефф. – Я не давал себе забыть, что ее отец был партизаном, или осуждал Ферн за то, что она иногда носит брюки. Виолетту вдруг осенило.
– Вы чувствуете себя виноватым?
– Когда вы сказали, что Ферн может умереть, во мне вдруг все перевернулось, – еще больше нахмурился Джефф. – Ферн всегда была хорошей женой Мэдисону. Вряд ли кому-нибудь другому удалось бы справиться с его ужасным характером. Она рожала ему сыновей, хотя с самого начала боялась того, что происходит сейчас. Ферн прекрасно воспитывает мальчиков, и хозяйство у нее в полном порядке. Она всегда делала все возможное для счастья своей семьи. Если Ферн умрет, с ней уйдет очень много хорошего. А я никогда не говорил ей об этом. И она до сих пор считает, что я ненавижу ее.
– А вы на самом деле ненавидите Ферн?
– Конечно же, нет, – Джефф даже остановился, совершенно расстроенный своим признанием. – Мне только казалось, что это так. Но ненавидел я вовсе не Ферн, а нечто другое.
– Тогда вам следует непременно сказать ей об этом. Я уверена, Ферн будет приятно услышать такое.
– Она мне не поверит. Никто в нашей семье мне не поверит.
– Почему?
– Потому что я никогда не говорил им ничего хорошего. Всю свою жизнь я оставался злобным и жестоким.
– Но не всегда же.
– Сколько себя помню.
– Люди меняются.
Джефф посмотрел Виолетте в глаза.
– Когда мне было шестнадцать лет, еще до войны, я думал, мир никогда не изменится, и сам я останусь прежним.
– Что же произошло?
– Сначала нас выгнали из Вирджинии. Потом отец заставил меня пойти добровольцем на войну. Там я потерял руку и провел два года в тюрьме, а потом видел Вирджинию в руинах. Приехав в Техас, я узнал о том, что моих родителей уже нет в живых, а своих братьев нашел на грязном ранчо с пятьюдесятью сразу ставшими мне ненавистными коровами.
– Но и вы, и ваша семья преуспеваете.
– Да, но я уже не шестнадцатилетний мальчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120