— Что за нелепость! — произнесла Фрэнсис, чувствуя, как мурашки побежали по спине.
Опять бедной девушке пришлось испытать на себе всю тяжесть глупых предрассудков. Кроме того, эти две смерти указывали на то, что это снова дело рук оборотня. После того что ей сегодня приснилось и что она обнаружила у себя на руке, она стала всерьез задумываться о существовании оборотня.
— Они напугали ее, поэтому она и убежала, — причитала Бэлл. — Я не могу ее потерять. Я не могу потерять еще одного ребенка!
Еще одного? Фрэнсис повернулась к Руби:
— Не могла бы ты принести Бэлл чего-нибудь успокоительного?
— Конечно, миссис Ганнон.
Как только блондинка вышла из комнаты, Фрэнсис спросила:
— А сейчас объясни, о каком ребенке ты говоришь.
По всему было видно, как трудно Бэлл вспоминать об этом, но все же она ответила на вопрос Фрэнсис:
— Когда я убежала с Ральфом Джэнксом, я была почти ребенком. У мамы была дюжина детей, и она не могла нам ничего дать. Ральф сказал, что любит меня и будет заботиться обо мне. — Ее тон изменился, затем она продолжала: — Да, он очень хорошо позаботился обо мне.
— Он бил тебя, — как бы в подтверждение слов подруги сказала Фрэнсис, что удивило Бэлл. — Луиза рассказывала мне об этом.
— А вот о Томми она не могла тебе рассказывать. Он был самым прелестным ребенком, еще совсем маленьким мальчиком. Однажды отец избил трехлетнего малыша… до смерти.
— Боже мой! — Слезы нахлынули на глаза Фрэнсис.
— Я держала мертвое тельце сына на руках и плакала, пока не выплакала все свои слезы, — шептала Бэлл в ужасе. — Что-то случилось со мной тогда, Фрэнсис. Я не помню точно, как все было. В одно мгновение у меня в руках оказался охотничий нож Ральфа, и я занесла его над ним… и тотчас хлынула кровь. Его кровь.
— Ты убила его, — произнесла Фрэнсис. И хотя она с трудом допускала, что один человек имеет право лишить жизни другого, к Ральфу Джэнксу она явно не испытывала сострадания.
— Я вспоминаю то время как страшный сон, — говорила Бэлл, — на какое-то время я попала в тюрьму. Позже я узнала, что судья не стал выносить мне приговор о повешении, потом меня признали не в своем уме и поместили в сумасшедший дом в Новом Орлеане.
Фрэнсис представила, через что пришлось пройти Бэлл.
— Как все это ужасно.
— Только год спустя ко мне вернулся рассудок. Я сбежала из этого ада и направилась на Запад. Мне пришлось зарабатывать, продавая себя. Несколько девушек, таких, как я, поехали в новый бордель в Амарилло, и там на него напали команчи.
— Ах, вот, значит, как ты встретилась с отцом Луизы, — предположила Фрэнсис.
Вытирая слезы, Бэлл говорила:
— Белые называют их дикарями, но мой муж команчи никогда не бил меня так, как Ральф. Он мог украсть лошадь, за что и был убит одним из ополченцев, находящихся на службе у шерифа, еще до того как родилась Луиза. Но он никогда не сделал бы того, что сделал Ральф с Томми.
Она все еще вытирала слезы, от которых глаза ее стали красными, затем спросила:
— Фрэнки, милая, как ты думаешь, Луиза не погибла?
— Нет, конечно же, нет, — уверенно ответила Фрэнсис. Ей не хотелось даже и думать, что кто-то мог посягнуть на жизнь такой молодой девушки. — Ведь еще и дня не прошло, как она пропала. Она сможет сама за себя постоять, Бэлл. Ты не волнуйся за нее.
— Где же она за себя постоит в глуши, в пустыне? Да, она действительно хорошо управляется с лошадьми. Но она никогда не была самостоятельной. Она еще так молода и так прекрасна. У нее должно быть будущее! — говорила Бэлл.
Фрэнсис заметила, что в дверях стояла Руби с виски в руках. Слезы заполнили ее глаза. Интересно, может быть, и эта молодая женщина, услышавшая их разговор, мечтала о лучшей участи, чем та, которая ей досталась. Фрэнсис сделала ей знак, чтобы она поднесла бокал Бэлл.
— Выпей, это успокоит твои нервы.
Подчинившись, Бэлл одним залпом опрокинула бокал со спиртным.
— Что же мне делать? Я не могу потерять мою девочку.
— Я найду ее, обязательно найду, — обещала Фрэнсис. Достаточно смертей. Она не позволит, чтобы зло причинили Луизе.
— Ты? Ты поможешь мне найти ее? — спрашивала изумленно Бэлл. — Но ведь ты еще только учишься ездить на лошади. И ты совсем не знаешь здешних мест.
— Но я знаю, кто сможет помочь мне найти се.
Фрэнсис очень захотелось тоже глотнуть виски. Может быть, тогда у нее было бы больше смелости, чтобы поговорить с Чако и попросить у него помощи.
* * *
Чако залпом выпил что-то спиртное, чтобы успокоить нервы. А нервничал он из-за того, что Фрэнсис не замечала его. Вдруг она появилась в баре салуна.
— Мне надо поговорить с тобой, — сказала она. У нее было решительное лицо. Может быть, она хотела уволить его?
— Пожалуйста, говори, ты же моя начальница.
— Я хочу поговорить с тобой не как со служащим.
— Ты хочешь говорить о нас с тобой? — спросил он, боясь, что его надежды на примирение не оправдаются.
— О Луизе Джэнкс.
Луч надежды погас, как только он это услышал. Ему следовало бы знать, что между ними уже не может ничего быть. Наверное, он совершил ошибку, что вернулся в «Блю Скай». Возможно, ему следовало сразу принять предложение де Аргуэлло, а не обещать ему подумать о нем.
— Выпьешь? — спросил он, подзывая Джека Смита.
— Нет, спасибо, — ответила Фрэнсис, отсылая бармена.
Когда она опять повернулась к нему, он пристально посмотрел на нес и сказал:
— Да, я слышал о девчонке. Эти недалекие людишки придумали весь этот вздор о ней, не видя истинного виновника всех бед в городе. — Он не стал говорить об оборотне, не зная, верит ли в его существование Фрэнсис.
Он мысленно вернулся к Луизе. То, что произошло с девушкой, ему было хорошо знакомо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85