Поняв его намерения, Мишель навалилась на дверь всем телом, но сделала это недостаточно проворно. Этан оказался сильнее, и дверь постепенно приоткрылась. Поднос с едой был отодвинут в сторону, стул перевернулся, и Мишель не надо было смотреть в холодные глаза Этана, чтобы понять, как он разъярен. Не собираясь мериться с ним силой, Мишель быстро оценила положение и отступила в сторону. Ее движение было таким неожиданным, что Этану пришлось схватиться за косяк, чтобы не ввалиться в комнату.
Под гневным взглядом Этана Мишель обошла его и забрала из коридора поднос. Нырнув под рукой Этана, она поставила поднос на стол.
— Можешь перекусить здесь, — разрешила она, — а затем уйдешь. — Она шагнула в сторону и немедленно была остановлена рукой Этана, вцепившейся ей в запястье. Мишель обернулась и вскинула голову, в ее взгляде не было вызова, только боль и обида. — Мне больно!
Этан взглянул на собственную руку — пальцы побелели от натуги. Слегка разжав их, он снова перевел взгляд на лицо Мишель.
— Я хочу причинить тебе боль, — хрипло произнес он. — Хочу встряхнуть тебя, и посильнее. Почему ты ведешь себя так, словно тебе ничто не угрожает? Ни за что не поверю, что ты глупа, Мишель. Разве тебе безразлична собственная участь?
Мишель попыталась высвободить руку, но Этан лишь немного ослабил захват.
— Не понимаю, о чем ты.
Этан не просто отпустил Мишель — он отбросил ее, словно был не в силах выдержать прикосновение еще минуту. Мишель побледнела, поспешно отступая и растирая запястье.
Закрыв за собой дверь, Этан прислонился к ней.
— По-моему, ты просто решила проучить меня, — заметил он. — Надеюсь, это был твой единственный глупый поступок. Ты понимаешь, какую угрозу представляют для тебя Хьюстон и Детра? Тебе приходило в голову, какой опасности ты подвергаешься, оставляя меня спать здесь, в коридоре, и в одиночестве отправляясь вниз? Или тебе так не терпится выставить меня на посмешище, что ради этого ты готова рискнуть жизнью?
В раздражении Этан провел ладонью по волосам.
— А как же ребенок, Мишель? Разве стоит рисковать жизнью ребенка, чтобы поставить меня на место, только из-за ненависти ко мне?
Мишель вздохнула и невольно дотронулась обеими руками до живота. Она не думала, что ее поступок может причинить кому-нибудь вред.
— Как ты смеешь так говорить! Ты злишься, потому что я ускользнула у тебя прямо из-под носа. Дело в твоем уязвленном самолюбии, только и всего, И потом, я сделала это не нарочно, я хотела есть. Как у тебя вообще хватило наглости явиться сюда? Ты вломился в мою жизнь, словно имел на это право, словно не исчезал прежде на целых семь месяцев! — Мишель повысила голос, ее дыхание участилось. Зеленые глаза засверкали в порыве негодования. — А что касается твоего беспокойства обо мне, — она пренебрежительно щелкнула пальцами, — с целью поимки Хьюстона и Детры, то оно просто предосудительно. Даже после всего, что ты сделал, я не могла поверить, что ты способен на такую низость, — до сегодняшнего дня. Но сегодня ты доказал, что начисто лишен совести. — Мишель указала на стоящий на столе поднос. — Забирай свой ужин и уходи отсюда. Убирайся совсем, Этан. Не хочу, чтобы ты торчал в коридоре. Если бы я могла, я бы вышвырнула тебя из отеля.
Она повернулась на каблуках и направилась к двери в соседнюю комнату. Не оглядываясь, уверенная, что ее приказ будет выполнен, Мишель скрылась в спальне и захлопнула за собой дверь.
Этан вздохнул и отошел от двери, размышляя, что будет, когда Мишель выйдет и обнаружит, что у него нет ни малейшего намерения уходить отсюда. Он сел на мягкий диван и поставил поднос на колени, снимая крышки с блюд и кладя их на стол. Еда еще не остыла, но уже не вызывала аппетита. Этан ел лишь по необходимости. Покончив с ужином, он выставил поднос в коридор и занес в комнату стул. Закрыл дверь, повернул ключ в замке и оглядел номер.
Гостиная отделана в малиновых и кремовых тонах, обставлена мебелью темного дерева. Пол устлан пушистым ковром. Зеркало над каминной доской отражало газовые светильники в матово-белых абажурах по обеим сторонам камина. В изящной фарфоровой вазе на камине свежие розы.
Этан снял шляпу, бросил ее на диван и скорчил гримасу, изучая собственное отражение в зеркале. Едва ли можно было обвинять клерка отеля «Святой Марк» за нежелание иметь такого человека в числе гостей. Этан понял, что ему необходимо побриться, выкупаться и проспать не меньше двенадцати часов, чтобы избавиться от теней под глазами. Он выругался, обнаружив еще несколько седых волосков на висках. Потерев подбородок ладонью, Этан отвернулся. Сбросив куртку, он отправил ее вслед за шляпой на диван и расстегнул пояс с кобурой. Положил пояс на стол и продолжил осмотр.
Напротив спальни была еще одна комната. Мишель превратила ее в кабинет. Книги были разбросаны по столу, лежали стопками на полу, завалили подоконник. На большом пухлом кресле тоже лежали книги. Стол и пол вокруг него были усеяны смятыми листами бумаги — как предположил Этан, неудавшиеся куски статей. Он подошел к столу и стал перебирать бумаги и книги, нашел очки Мишель и ее неизменные карандаши. Взяв один из них. Этан задумчиво покатал его между пальцами. Он представил себе карандаш торчащим за ухом Мишель и улыбнулся.
Отложив карандаш, Этан заметил блокнот — до боли знакомый кожаный переплет, потрепанный и поцарапанный. Этан взял блокнот, провел пальцами по корешку и помедлил мгновение, прежде чем открыть его. Присел на край стола и начал читать.
Выразительная проза Мишель вернула Этана к прошлому. Он увидел Мэдисон так ясно, словно вновь стоял перед салуном Келли — пожалуй, даже наяву Этан не видел его так отчетливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127