Изабел всплеснула руками.— Достаточно, Роузмонт, лучше сядь. — Она указала на массивное кресло с подголовником, успевшее за долгие годы принять очертания крупной фигуры ее мужа. — Элизабет. Милорд. Прошу вас, располагайтесь на софе.Норта весьма заинтересовало, что никто не стал спорить. Все послушно сели, подчинившись особе, которая казалась наименее способной из всех присутствующих отдавать приказы.Леди Роузмонт удовлетворенно кивнула и, услышав стук в дверь, оглянулась.— А вот и чай. Он поможет нам всем успокоиться. — Повернувшись спиной к собравшимся, она вполголоса добавила: — Иначе мне придется добавить в чайник опиум.Если чаепитие и не успокоило их, то по крайней мере перевело разговор в более цивилизованное русло, без пикировки и взаимных подначек. Изабел умело направляла беседу, расспрашивая Элизабет о ее свадебном платье и украшении церкви. Элизабет подробно рассказала о церемонии, не упомянув о присутствии полковника и пари между графиней и приятелями Норта. К первому Нортхэм был готов, а за второе он был ей благодарен. Он мог вытерпеть все, что бы ни сказал Роузмонт лично о нем. Но оскорбительные замечания в адрес его матери могли бы привести к тому, что он сорвал бы со стены какой-нибудь экспонат из коллекции оружия хозяина дома и воспользовался им по назначению.Не подозревая о причинах интереса, с каким Норт поглядывал на обоюдоострый кельтский меч, Изабел втянула его в разговор, попросив рассказать о приеме, устроенном Баттенбернами. Она выглядела искренне заинтересованной, но Нортхэм не сомневался, что ее мужа это вовсе не интересует. Участие Роузмонта в беседе сводилось к кратким ответам на прямые вопросы, обращенные непосредственно к нему.Когда с чаем было покончено, а пирожные остались практически нетронутыми, дамы удалились в другую комнату, чтобы обсудить свои женские дела.Не успели за ними закрыться двери, как Роузмонт поднялся:— Мне нужно выпить. Составите мне компанию?Судя по тону, это было не столько предложение, сколько приказ.— Виски, если можно.Роузмонт кивнул. Он подошел к резному буфету, взял графин и плеснул виски в два хрустальных бокала. Протянув один из них Нортхэму, он несколько мгновений испытующе смотрел на него, затем сделал глоток из своего бокала.Нортхэм иронически выгнул бровь.— Желаете что-нибудь сказать?— Вы — болван.— За последний час я здорово вырос в ваших глазах. Раньше я был извращенцем, теперь стал болваном.Роузмонт вернулся на свое место.— Вы, должно быть, заметили, что я весьма снисходительно отношусь к своей жене. Не думайте, что это распространяется на кого-либо еще.Нортхэм коротко кивнул, принимая его слова к сведению. — А вы, со своей стороны, постарайтесь впредь не оскорблять меня в присутствии моей жены.Граф никак не отреагировал на это заявление.— Почему вы женились на моей дочери? Только, ради Бога, не пытайтесь уверить меня, что сделали это, чтобы спасти ее репутацию. Элизабет невозможно скомпрометировать. Из ее писем я понял, что она сама проявила инициативу, желая защитить вас от ложного обвинения. Это правда?— Да.Роузмонт прикрыл глаза и потер переносицу. Он выглядел гораздо старше своих сорока восьми лет.— Видит Бог, она всегда была своенравным ребенком. — Он опустил руку и взглянул на Нортхэма. — Вам придется держать ее в ежовых рукавицах. В детстве я слишком мало уделял ей внимания, передоверив воспитание дочери своей первой жене. Боюсь, Кэтрин избаловала ее. Когда я увидел, в кого она превратилась, было слишком поздно. Я снова женился, но Белл была слишком молода, чтобы воспитывать Элизабет. К тому времени, как я это понял, они успели подружиться.Неудивительно, подумал Нортхэм. Изабел была лет на шесть-семь старше падчерицы и лет на пятнадцать моложе своего мужа. Даже если предположить, что она не питала любви к Роузмонту в начале их брака, вполне возможно, что сейчас все изменилось. Что до самого графа, едва ли он способен проявлять снисходительность к кому бы то ни было, включая собственную дочь. Из чего следовало, что он без ума от своей Жены.— Я считаю, что у Элизабет… — Норт запнулся, тщательно подбирая слова, — очень независимый и решительный характер.Роузмонт кивнул:— Необузданный и упрямый.Норт решил зайти с другого конца:— Что вы имели в виду, когда сказали, будто Элизабет невозможно скомпрометировать?— Проклятие, — буркнул Роузмонт, сделав глоток виски. — Я сказал это отнюдь не из-за ее высоких моральных принципов. Если вы переспали с моей дочерью, то должны знать, что не были у нее первым.Нортхэм медленно поднялся на ноги. Ему пришло в голову, что Роузмонт не в первый раз за день прикладывается к бутылке. Возможно, это и объясняло его поведение, но уж никак не оправдывало.— Элизабет — моя жена, — с угрозой произнес он. — Постарайтесь не забывать об этом. Если вы позволите себе еще хоть раз отозваться о ней неуважительно в моем присутствии или без оного, я вас убью. Кстати, у вас здесь замечательная коллекция оружия, которой я искренне восхищаюсь.Он поставил свой стакан на столик и направился к двери.— Я поговорю с Элизабет и решу, стоит ли нам здесь оставаться.В холле Норт перехватил спешившую куда-то служанку и попросил проводить его к леди Роузмонт. Он думал, что дамы уединились в одной из гостиных первого этажа или в оранжерее. Вместо этого его препроводили наверх, но не в личные апартаменты Изабел, как он ожидал, а в западное крыло, где располагались комнаты юного наследника графа.Что ж, вполне естественно, что Элизабет захотела повидаться со своим братом. Скорее всего она догадывалась, что они здесь не задержатся, и не хотела терять ни минуты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116