Она кивнула:
— Я чувствовала себя хорошо уже за день-два до этого, но он и слышать не хотел о том, чтобы я встала раньше.
— Он тиран.
— Когда того требует долг.
Кристиан заметил, как поспешно она встала на защиту Скотта. Это разозлило его. «Вот поправлюсь, — решил он, — и задушу своего бывшего дружка-предателя!»
— Скажи-ка, Джейн, с чего это вдруг ты решила поиграть в сиделку? Я думал, это пришло в голову миссис Брендивайн или Скотту. Но может, ты сама это придумала?
— Меня зовут Дженни, — поправила она и сняла с огня закипевший чайник.
— Что?
— Меня зовут Дженни Холланд.
Она налила в тазик горячей воды, попробовала пальцем и добавила холодной из кувшина.
— Дженни. Это уменьшительное от Дженнифер?
Она поставила чайник на изразцовые плитки.
— Нет, просто Дженни. — Она вышла в смежную комнату и вскоре вернулась с бритвенными принадлежностями Кристиана. — Это придумала миссис Брендивайн, чтобы я, как вы выразились, поиграла в сиделку.
Кристиан задумчиво разглядывал ее своими холодными сине-зелеными глазами. Она села на край кровати, налила немного воды в его кружку для бритья и принялась разводить пену с таким видом, как будто сотни раз делала для него эту работу. Кристиан был слегка озадачен. Он все никак не мог до конца поверить в то, что это ему не привиделось.
— Скотт был прав, да? Ты не сумасшедшая.
— Наверное, мне нельзя самой об этом судить. Это все равно что спрашивать у пьяницы, пьет ли он. Он, конечно, ответит: «Нет, только выпиваю».
— Господи, да ты просто невероятная нахалка! — Он вырвал из ее рук кружку для бритья и начал намыливать себе лицо. — Принеси мне зеркало из той комнаты. Оно на тумбочке для белья. — Когда Дженни вернулась, он жестом велел ей опять сесть на кровать и поднять зеркало. — Где моя бритва?
— А разве вы не смягчите сначала бороду? Я как раз для этого вскипятила воду.
Кристиан с неохотой вынужден был признать, что она права.
— Полотенце! — рявкнул он.
Дженни быстро отвернулась, чтобы он не заметил ее улыбки. Сумасшедшая, как же! Да судя по тому, что она слышала (и видела) о Кристиане Маршалле, из них двоих именно он — первый кандидат в психушку. Она подала ему полотенце, дождалась, пока он вытрет пену с лица, затем окунула полотенце в горячую воду, отжала и вернула Кристиану. Он накрыл полотенцем нижнюю часть лица и прижал его к подбородку.
— Во всяком случае, я себя сумасшедшей не считаю, — сказала Дженни. Возразить он не мог, и она продолжила:
— Я уже поблагодарила доктора Тернера за участие в моем спасении, хочу поблагодарить и вас. Вы помогли мне выбраться из этого ада. Вот все, что я могу об этом сказать. Если это вас не устраивает, я уйду, но должна предупредить: доктор Тернер сказал, что со мной нельзя ни о чем говорить, пока я сама не захочу этого… если вообще захочу.
— Как удобно! — хмыкнул Кристиан под горячим полотенцем.
— Думайте что хотите, — разрешила Дженни.
На самом деле она не видела в этом ничего удобного и хотела бы поделиться с кем-нибудь своей тайной. Но опыт научил ее осторожности. Она знала — доверять нельзя никому. Кристиан Маршалл, доктор Тернер и даже миссис Брендивайн не были исключениями. Если она им откроется, они сочтут ее сумасшедшей и снова начнется настоящее безумие. Молчание и время — вот единственные средства, на которые она могла положиться в борьбе со своими трудностями.
— Вы все равно скоро узнаете, поэтому скажу: миссис Брендивайн наняла меня в прислуги.
— Наняла тебя?! Но это же смешно! Я запрещаю!
Храбрость оставила Дженни. Она догадывалась, что такое может случиться, но боялась думать об этом. Что она будет делать, если он выставит ее на улицу?
— Почему?
— Потому что… потому что ты не вполне здорова, чтобы работать.
— Это не совсем так. Сейчас у меня очень легкие обязанности, но со временем я смогу делать больше.
Кристиан опять взял кружку с пеной и принялся намыливать свой распаренный подбородок. Когда с этим было покончено, он отставил в сторону кружку с кисточкой и протянул руку за бритвой.
— Подержи зеркало. Чуть выше. Вот так, — он начал осторожно скрести свой подбородок, вытирая лезвие бритвы о край тазика. — По-моему, миссис Брендивайн переборщила, — сказал он. — Ты находилась в этом доме как гостья, как пациентка Скотта. Но нанимать тебя на работу? Не представляю, о чем она думала? И о чем думал Скотт? Он не должен был с этим соглашаться!
— Я сама это предложила.
— Что?
— Мне знакома эта работа. Раньше я была горничной у одной леди.
— Ну, знаешь! Я, конечно, нисколько не сомневался, что ты не из Файв-Пойнтс, но горничной у леди?
Смех вырвался у него из груди. Кристиану пришлось опустить бритву, чтобы не порезаться. Вдруг резкая боль пронзила голову, и он едва не задохнулся.
Дженни сразу поняла, что ему плохо. Глаза его на мгновение закрылись, а лицо из желтого превратилось в пепельное. Она осторожно взяла бритву из его дрожащих пальцев:
— Я вас побрею.
— Сам могу, — огрызнулся смущенный Кристиан.
— Конечно, можете, — спокойно сказала Дженни, — но позвольте все-таки мне.
Он взглянул на нее с подозрением.
— Ты, кажется, сказала, что служила горничной у леди. И кем же, позволь узнать, была эта леди? Бородатой особой из паноптикума Барнума?
Дженни скривила на сторону рот, показывая Кристиану, что она понимает его насмешку.
— Я часто брила своего отца. Откиньте голову немного назад, — она вздохнула, заметив его нерешительность, — уж не боитесь ли вы, что я перережу вам горло в приступе безумия?
Теперь под сомнение была поставлена его храбрость, и Кристиану ничего не оставалось, как уступить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142