— Э-э… не присядете ли?.. — поспешно продолжил Роджер. Она слегка вздрогнула, кивнула и резко опустилась на край кресла. Роджер покосился на нее с любопытством, потом все же взял папку и протянул ей.
— Как я уже говорил, это очень странно. Конечно, мне не удалось проверить все имена, для этого пришлось бы перекопать все церковные архивы и обследовать все кладбища в окрестностях Брох Туараха. Большинство записей я обнаружил в бумагах отца. И обнаружил всего два Или три имени, которые с уверенностью можно причислить к павшим на поле битвы, что само по себе удивительно. Особенно если учесть, что, судя по вашим словам, они принадлежали к полку Фрэзера, а этот полк оказался в самой гуще сражения, в самом его пекле.
— Знаю. — В голосе ее прозвучали нотки, заставившие Роджера удивленно взглянуть на свою гостью, но она опустила голову, погрузившись в чтение бумаг. Большинство из них были копии, сделанные самим Роджером, поскольку ксеро — и фотокопирование было в архивах в ту пору делом почти невиданным, но здесь же находилось и несколько оригиналов, обнаруженных в бумагах священника Уэйкфилда. Она осторожно листала хрупкие шуршащие страницы, словно боялась повредить их.
— Вы правы, это странно. — Голос ее звучал взволнованно и одновременно — с оттенком удовлетворения и даже облегчения. Она в какой-то степени ожидала этого или надеялась, и надежды ее оправдались. — Скажите, — она немного замялась, — эти имена, что вы обнаружили… Что могло произойти с этими людьми, если они не погибли при Каллодене?
Его немного удивила ее реакция — слишком уж эмоциональная, — однако он покорно раскрыл свою папку.
— Двое из них оказались в списке пассажиров некоего корабля, они иммигрировали в Америку вскоре после Каллодена. Четверо умерли своей смертью примерно год спустя. Что неудивительно, ведь в ту пору разразился страшный голод и в Шотландии погибло много людей. И еще одно я отыскал в приходской книге, только не в том приходе, которому принадлежал этот человек. И тем не менее я совершенно уверен, что он из нашего списка, Вся ее поза, казалось, говорила о том, что с души ее свалился камень.
— Вы по-прежнему хотите, чтобы я искал остальных? — спросил он, надеясь, что ответом будет «да». Краем глаза он наблюдал за Брианной, стоявшей у матери за спиной. Она делала вид, что все это мало ее интересует, однако он заметил крошечную вертикальную морщинку, залегшую у нее между бровей.
Возможно, она ощущает то же, что и он — некую ауру с трудом скрываемого волнения или возбуждения, исходившую от Клэр, и пронзавшую словно электрическим разрядом. Он почувствовал это с той секунды, как только Клэр шагнула в комнату. Казалось, стоит дотронуться до нее, и ударит током.
Мысли его прервал стук в дверь. Она отворилась, и вошла Фиона Грэхем, толкая перед собой столик-тележку с чайником, чашками, салфетками, тремя видами сандвичей, пирожными с кремом, бисквитами, тартинками с джемом и трубочками со взбитыми сливками.
— Вот это да! — воскликнула Брианна. — Это все нам или вы ожидаете еще человек десять гостей?
Клэр Рэндолл с улыбкой оглядела столик. Напряжение еще ощущалось, однако она старалась подавить его усилием воли. Роджер заметил, что одной рукой она так крепко сжимает складку на юбке, что край кольца глубоко врезался в палец.
— Но этого чая хватит, чтобы потом поститься целую неделю! — сказала она. — И как все красиво!
Фиона расцвела в улыбке. Это была низенькая, пухленькая, довольно миловидная девушка, напоминавшая коричневую курочку. Роджер вздохнул. Он вовсе не собирался пускать своим гостьям пыль в глаза, угощать их было удовольствием прежде всего для него самого. Девятнадцатилетняя же Фиона преследовала в этой жизни лишь одну цель. Стать женой и домохозяйкой. Лучше всего — женой профессора. Неделю назад, едва увидев Роджера, она решила, что ассистент профессора на кафедре истории — это как раз то, что надо. Особенно если учесть скудный выбор женихов в Инвернессе.
С этого момента в него начали впихивать разные вкусности, словно откармливали рождественского гуся; ботинки его сияли, перины были взбиты, пальто и пиджаки тщательно чистились щеточкой, вечерние газеты подавались на подносе, шею массировали, стоило ему просидеть за письменным столом несколько часов кряду. Ему также задавались бесконечные вопросы о душевном и физическом самочувствии в данный момент и общем состоянии здоровья. Никогда прежде он не был окружен столь настырной и неутомимой заботой.
Короче, Фиона просто бесила его. И то, что он часто бродил по дому небритым, было своеобразным актом протеста, ответом на ее неустанную приторную заботливость, неряшливостью, в которую порой счастливы погрузиться мужчины, чтобы хоть на время ощутить себя свободными от обязанностей перед окружающими и обществом в целом.
При мысли, что его с Фионой могут когда-либо соединить священные узы брака, сердце Роджера холодело от ненависти. Да ровно через год она сведет его с ума своим квохтаньем. Он заметил, как Брианна Рэндолл задумчиво созерцает тележку с угощением, словно решая, с чего начать.
Он решил, что сегодня целиком сосредоточит свое внимание на Клэр и ее исследованиях, и избегал смотреть на Брианну. Клэр выглядела прелестно — эти тонкие черты, нежная, словно светящаяся кожа, с такой кожей и в шестьдесят будешь выглядеть на двадцать. Но при каждом беглом взгляде на Брианну сердце у него замирало. Какая гордая осанка, прямо как у королевы… Она не сутулилась, подобно большинству высоких девушек. Унаследовала от матери прямую спину и грацию в движениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28