Поставил перед ним стакан бренди, твердой рукой поднял ему голову и помог выпить.— Потом он поднял мне лицо обеими руками и слизнул капли бренди с моих губ. Я хотел отпрянуть, но я дал слово, поэтому сидел неподвижно.Рэндалл подержал голову Джейми, испытующе вглядываясь ему в глаза, потом отпустил его и сел на стол.— Он долго сидел так, ничего не говоря, просто покачивал ногой. Я понятия не имел, чего он хочет, и не собирался угадывать. Я устал, меня немного тошнило от боли в руке. Поэтому я просто опустил голову на руки и отвернулся. — Он тяжело вздохнул. — Через какое-то время я ощутил его руку на голове, но даже не шевельнулся. Он начал гладить меня по волосам, очень нежно, все снова и снова. Больше не было никаких звуков, только его хриплое дыхание и потрескивание огня в жаровне, и думаю-думаю, я ненадолго заснул.Когда Джейми проснулся, Рэндалл стоял перед ним.— Чувствуешь себя немного лучше? — спросил Рэндалл легким, любезным тоном.Джейми молча кивнул и встал. Рэндалл раздел его, стараясь не задеть раненую руку, и отвел к кровати.— Я дал слово не сопротивляться, но я не собирался ему помогать, поэтому просто стоял, как деревянный. Я думал — пусть он делает, что хочет, но я в этом участвовать не буду… я просто отстранюсь от этого, по крайней мере, в уме.Тогда Рэндалл улыбнулся и дернул Джейми за правую руку, достаточно сильно, чтобы он упал на кровать. От приступа боли голова закружилась, и его затошнило. Рэндалл встал перед ним на колени и за несколько сокрушительных минут объяснил ему, что отстраниться — это иллюзия.— Когда он поднялся, то взял нож и провел им мне поперек груди. Порез был неглубоким, но кровь пошла. Он немного посмотрел мне в лицо, потом протянул палец и обмакнул его в кровь. — Голос Джейми стал неровным, он запинался и спотыкался. — Он слизал мою кровь языком, как к-кот, который умывается. Потом снова улыбнулся — очень по-доброму — и склонил голову к моей груди. Я не был связан, но не мог шевельнуться. Я просто… сидел там, пока он языком… это даже не было больно, но очень… странно. Потом он встал и тщательно вытерся полотенцем.Я смотрела на руку Джейми. Он отвернулся, но рука служила превосходным индикатором чувств. Рассказывая дальше, он судорожно вцепился в край кровати.— Он… сказал мне… что я восхитительно вкусный. Порез к этому времени перестал кровоточить, но он взял полотенце и потер его, чтобы рана опять открылась.Костяшки на вцепившейся в кровать руке походили на наросты на бескровной кости.— Он расстегнул штаны и размазал на себе кровь и сказал, что теперь моя очередь.Потом Рэндалл подержал Джейми голову, пока его рвало, нежно вытер ему лицо мокрым полотенцем и дал еще бренди, чтобы прополоскать рот.И так, то нежностью, то злобой, мало-помалу, пользуясь болью, как оружием, он разрушил все барьеры сознания и тела.Я хотела остановить Джейми, сказать, что ему не нужно продолжать, что он не должен продолжать, но вместо этого сильно прикусила губу, чтобы не выронить слово, и крепко стиснула руки, чтобы удержаться и не прикоснуться к нему.Он рассказал мне все. Медленные и осознанные удары кнутом вперемешку с поцелуями. Шокирующую боль от ожогов, призванную вырвать его из бессознательного состояния, к которому Джейми так отчаянно стремился, и дальнейшие унижения. Он рассказал мне все, колеблясь, иногда со слезами; гораздо больше, чем я могла выслушать, но я слушала его и молчала, как исповедник. Он иногда вскидывал на меня быстрый взгляд и тут же отводил глаза.— Я бы выдержал боль, неважно, насколько сильную. Я ожидал, что меня… используют, и думал, что могу выдержать и это. Но я не смог… я… он…Я свирепо впилась ногтями в ладонь, пытаясь не нарушить молчания.Джейми беззвучно задрожал, потом снова заговорил, хриплым, но безнадежно твердым голосом.— Он не просто причинял мне боль или использовал меня. Он занимался со мной любовью, Клэр. Он причинял мне боль — ужасную боль — пока делал это, но это был акт любви. И он заставил меня отвечать ему — будь проклята его душа! Он делал так, что у меня вставал! — Его рука сжалась в кулак и с такой бессильной яростью ударила по спинке, что затряслась вся кровать.— В… в первый раз он был ужасно осторожен. Он воспользовался маслом и долго размазывал его по мне, прикасаясь ко мне… везде. И я не мог сделать так, чтобы не возбудиться от его прикосновений, как не мог остановить кровь, когда он порезал меня.Теперь голос Джейми звучал устало и безысходно. Он замолчал и в первый раз с того мига, как я вошла в комнату, посмотрел мне прямо в лицо.— Клэр, я не хотел думать о тебе. Это было непереносимо — находиться там, нагим, и… вот так… и вспоминать, как я любил тебя. Это походило на богохульство. Я хотел стереть тебя из памяти и просто… существовать, так долго, как придется. Но он не позволил мне и этого. — Его щеки влажно поблескивали, но он не плакал.— Он говорил. Все это время он разговаривал со мной. Иногда угрозами, иногда о любви, но чаще всего — о тебе.— Обо мне? — После такого долгого молчания из моего горла вырвалось какое-то карканье.Джейми кивнул и снова уставился в подушку.— Ага. Знаешь, он ужасно ревновал к тебе.— Нет. Нет, я не знала этого.Джейми снова кивнул.— О да. Он спрашивал меня — трогал и спрашивал: а она делает так? Может твоя женщина в-возбудить тебя так сильно? — Голос Джейми задрожал. — Я ему не отвечал — не мог. И тогда он стал спрашивать: что, по-моему, ты бы почувствовала, если бы увидела… увидела меня… — Он сильно закусил губу, не в состоянии продолжать.— Он делал больно, потом прекращал и любил меня, пока у меня не начинал вставать… и тогда он делал очень больно и в самый разгар этой боли брал меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134