Макнэб ничего не ответил и даже не помахал Джейми рукой в ответ на доброжелательное «удачи» и «счастливой дороги», только оцепенело кивнул и покинул двор шагом, вроде бы сосредоточившись на какой-то тайной проблеме, поглотившей все его внимание.Джейми стоял, прислонившись к стене и обмениваясь любезностями с другими арендаторами, тоже отправлявшимися по домам, до тех пор, пока неопрятная фигура Макнэба не исчезла из вида за гребнем холма. Тогда он отлепился от стены, вгляделся в дорогу и свистнул. Маленькая фигурка в рваной, но чистой рубашке и запятнанном килте выползла из-под телеги с сеном.— Ну что ж, юный Рэбби, — добродушно сказал Джейми. — Похоже, твой отец все-таки позволил тебе стать мальчиком при конюшне. Я уверен, что ты будешь усердно трудиться к его чести.Круглые, налитые страхом глаза смотрели с грязного личика, и мальчик не произнес ни слова, пока Джейми не взял его за плечо и не повернул к колоде с водой.— В кухне тебя ждет ужин, парень. Пойди сначала помойся: мистрисс Крук — женщина деловая. О, и, Рэбби… — он наклонился и зашептал мальчику на ухо, — не забудь про уши, а то она их тебе сама вымоет. Мои она сегодня утром так скребла! — Он приставил руки сзади к ушам и помахал ими в сторону мальчика. Тот робко улыбнулся и помчался к колоде.— Я рада, что у тебя все получилось, — взяла я Джейми за руку, направляясь на ужин. — Я имею в виду, с малышом Рэбби Макнэбом. Кстати, а как ты это сделал?Он пожал плечами.— Завел Роналда за сарай и врезал ему пару раз кулаком по мягким местам. И спросил, с чем он предпочтет расстаться — с сыном или с печенью. — Джейми посмотрел на меня и нахмурился. — Это, конечно, неправильно, но я больше ничего не смог придумать. И не хотел, чтобы парнишка возвращался с ним домой. Дело не только в том, что я обещал его бабушке. Дженни рассказала мне о его спине. — Он помялся. — Тебе я скажу, Сасснек. Отец лупил меня так часто, как считал нужным, и намного чаще, чем казалось нужным мне. Но я не сжимался от страха, когда он заговаривал со мной. И я не думаю, что Рэбби когда-нибудь будет лежать в постели со своей женой и, смеясь, рассказывать ей об этом.Джейми свел плечи тем странным полупожатием, которого я не видела у него уже несколько месяцев.— Он по-своему прав: это его сын, и он может поступать с ним, как хочет. А я не Бог, только лэрд, а это намного меньше. И все же… — Он посмотрел на меня с кривой усмешкой. — Между справедливостью и жестокостью чертовски тонкая грань, Сасснек. И я надеюсь только, что оказался на правильной стороне.Я обняла его.— Ты правильно поступил, Джейми.— Ты правда так думаешь?— Да.Мы, обнявшись, шли домой. В закатном солнце побеленные известкой строения светились янтарем. Мы не зашли в дом Вместо этого Джейми повлек меня на невысокую горку за домом. Там, усевшись на стену, мы видели все фермерские угодья, раскинувшиеся перед нами.Я положила голову на плечо Джейми и вздохнула. Он в ответ нежно сжал меня.— Это то, для чего ты был рожден, правда, Джейми?— Возможно, Сасснек. — Он посмотрел на поля, на строения, потом посмотрел на меня, и его губы расплылись в улыбке. — А ты, моя Сасснек? Для чего родилась ты? Чтобы стать леди Лаллиброх или чтобы ночевать в полях, как цыганка? Быть целительницей, или женой профессора, или женщиной преступника вне закона?— Я родилась для тебя, — просто ответила я и протянула к нему руки.— Знаешь, — сказал он, — ты никогда этого не говорила.— Ты тоже.— Я говорил. На следующий день после того, как мы сюда пришли. Я сказал, что хочу тебя больше всего на свете.— А я ответила, что любить и хотеть не обязательно одно и то же, — парировала я.Он засмеялся.— Возможно, ты и права, Сасснек. — Откинул волосы с моего лица и поцеловал меня в лоб. — Я захотел тебя с первой минуты, как увидел — но полюбил, когда ты рыдала у меня в объятиях и позволила мне утешить тебя, в тот первый раз в Леохе.Солнце опускалось за темные сосны, на небе показались первые звезды. Была середина ноября, и вечерний воздух был холоден, хотя дни еще оставались прекрасными. Стоя у стены, Джейми наклонил голову и уперся лбом в мой лоб.— Ты первая.— Нет, ты.— Почему?— Я боюсь.— Чего ты боишься, моя Сасснек?На поля накатывалась тьма, заполняла землю и поднималась все выше, готовая встретить ночь. Свет тонкого серпика луны выделял линии лба и носа и перечеркивал лучиком его лицо.— Боюсь, если начну, то уже не смогу остановиться.Он бросил взгляд на горизонт, где лунный, низко висящий серпик уже карабкался выше в небо.— Скоро зима, и ночи будут длинными, то duinne.Он перегнулся через стену, и я ступила в его объятия, ощущая жар его тела и биение сердца.— Я люблю тебя. Глава 32Тяжелые роды Через несколько дней, на закате, я на холме за домом выкапывала клубни хохлатки. Услышав шуршание шагов по траве, я обернулась, думая, что Дженни или мистрисс Крук пришли звать меня на ужин. Однако это был Джейми, все еще в рубашке, завязанной между ног на узел, чтобы не мешала работать в поле; влажные после мытья волосы торчали во все стороны. Он подошел сзади и обнял меня, положив подбородок мне на плечо. Мы вместе смотрели, как солнце, облачившись в золото и пурпур, опускается за сосны. Пейзаж вокруг таял, но мы оставались на месте, укутавшись умиротворением. Становилось все темнее, и я услышала голос Дженни из дома.— Пора идти, — неохотно шевельнулась я.— М-м-м. — Джейми, не двинувшись с места, прижал меня к себе еще сильнее, не отводя взгляда от сгущающихся теней, словно пытался навсегда сохранить в памяти каждый камень и каждую травинку.Я повернулась к нему и обняла за шею.— Что происходит? — тихо спросила я. — Мы должны скоро уходить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134