Незадолго до прихода акушерки Дженни добралась до кровати и легла.Мистрисс Мартин выглядела обнадеживающе: высокая и худая, с широкими плечами и сильными руками, и очень добрым, рассудительным выражением лица, вызывающим доверие. Две вертикальные морщины между ее серо-стальными бровями углублялись, когда она сосредотачивалась.Пока она проводила предварительный осмотр, они оставались в покое. Стало быть, пока все идет правильно. Мистрисс Крук принесла стопку чистых, выглаженных простыней, мистрисс Мартин взяла одну и, сложенную, подстелила ее под Дженни. Та слегка приподнялась, и я испугалась, увидев между бедрами темные пятна крови.Увидев мой взгляд, мистрисс Мартин ободряюще кивнула.— Ага. Это называется — показалась кровь. Волноваться стоит, только если кровь становится ярко-алая и ее очень много. Все в порядке.Мы настроились на ожидание. Мистрисс Мартин тихо и ласково разговаривала с Дженни, растирала ей поясницу, сильно надавливая во время схваток.Приступы боли становились все чаще, Дженни стискивала губы и тяжело фыркала сквозь нос. Все чаще она издавала низкие, негромкие стоны, когда схватка достигала пика боли.К этому времени волосы Дженни взмокли от пота, а лицо стало красным от напряжения. Глядя на нее, я поняла, почему про роженицу говорят: хорошо потрудилась. Роды — это чертовски тяжелая работа.В течение следующих двух часов почти ничего не происходило, только схватки становились все длиннее. Если сначала Дженни отвечала на вопросы, то теперь она молчала. В конце каждой схватки она лишь тяжело дышала, и лицо ее за несколько секунд из красного становилось белым.Во время одной из схваток она разлепила губы и поманила меня.— Если дитя выживет… — сказала Дженни, хватая ртом воздух, — и это девочка… ее зовут Маргарет. Скажи Иэну… пусть назовет ее Маргарет Эллен.— Да, конечно, — успокоила ее я. — Но ты сама ему скажешь. Теперь уже недолго.Она решительно замотала головой и снова стиснула зубы — началась очередная схватка. Мистрисс Мартин взяла меня за руку и отвела в сторону.— Не обращай внимания, девица, — деловито произнесла она. — К этому времени они все считают, что вот-вот умрут.— О, — ответила я, слегка успокоившись.— Заметь, — сказала повитуха, понизив голос, — иногда так и происходит.Похоже, даже мистрисс Мартин начала слегка волноваться — схватки продолжались, не давая никакого результата. Дженни сильно устала; как только боль отпускала, все ее тело обмякало, и она даже умудрялась задремать, словно стремясь в эти короткие промежутки уйти от реальности. Потом безжалостный кулак вновь стискивал ее, она просыпалась, борясь с ним, стонала, переворачивалась на бок и сворачивалась в клубочек, оберегая нерожденное еще дитя.— А не может ребенок идти неправильно? — тихо спросила я, смущаясь от того, что предполагаю такое при опытной акушерке. Однако мистрисс Мартин на предположение не оскорбилась. Складки между бровей стали глубже, когда она посмотрела на замученную женщину.Когда боль отпустила, мистрисс Мартин откинула простыню и ночную рубашку и торопливо приступила к работе, надавливая на огромный живот быстрыми, умелыми пальцами то тут, то там. Это пришлось делать в несколько приемов, потому что исследование, кажется, провоцировало схватки, во время которых проводить его было невозможно.Наконец она отошла и задумалась, рассеянно постукивая ногой и глядя на Дженни, которая опять изгибалась от выворачивающей спину боли. Она дернулась, и одна из простыней порвалась с громким треском.Как будто услышав сигнал, мистрисс Мартин приняла решение и поманила меня.— Наклони ее назад, девица, — велела она, совершенно не обескураженная криками Дженни. Я предположила, что за свою жизнь она наслушалась воплей.В следующем промежутке мистрисс Мартин приступила к действиям. Схватив ребенка сквозь расслабившиеся стенки матки, она давила, пытаясь повернуть его. Дженни пронзительно закричала и дернулась у меня в руках, когда началась следующая схватка.Мистрисс Мартин пыталась снова. И снова. И снова. Не в силах удержаться от потуг, Дженни выматывалась сверх всяких сил. Ее тело боролось за пределами человеческих сил, пытаясь вытолкнуть дитя в мир.И вдруг сработало.Произошло странное текучее движение, и аморфная груда повернулась под руками мистрисс Мартин. Форма живота Дженни тут же изменилась, и появился немедленный стимул действовать.— Теперь тужься. — Дженни начала тужиться, а мистрисс Мартин упала на колени у кровати. Очевидно, она заметила какой-то прогресс, потому что схватила со стола маленькую бутылочку, которую поставила туда сразу же, как пришла. Акушерка налила на пальцы немного жидкости, походившей на масло, и начала нежно втирать ее между ног Дженни.Дженни издала громкий, ужасный протестующий звук, потому что началась следующая схватка, и мистрисс Мартин тут же убрала руку. Потом Дженни обмякла, и повитуха продолжила свой нежный массаж, воркуя над пациенткой, уговаривая ее, что все хорошо, теперь немного отдохни, а теперь… тужься!Во время очередной схватки мистрисс Мартин положила руку на живот Дженни и сильно надавила.Дженни пронзительно вскрикнула, но акушерка продолжала давить, пока схватка не кончилась.— В следующий раз дави вместе со мной, — скомандовала она. — Он почти вышел.Я положила руки на живот Дженни, и по сигналу мистрисс Мартин мы напряглись все втроем. Дженни жутко застонала, и между ее бедер неожиданно набух скользкий комок. Дженни вытянула ноги и снова начала тужиться, и Маргарет Эллен Мюррей вылетела в мир, как покрытый жиром поросенок.Немного погодя я кончила обтирать влажной салфеткой сияющее лицо Дженни, выпрямилась и выглянула в окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134