Ведь ничего страшного не случилось! Честное слово, все это вздор.
— Не будем сейчас об этом спорить.
Чтобы переменить тему, он спросил:
— Итак, ты подружилась с женой Кристи Моррелла?
— Ну, не то чтобы подружилась, — осторожно уточнила Рэйчел. — Пока еще нет. Но мы могли бы стать друзьями. Она мне очень нравится. И мне кажется… что я тоже ей интересна.
— Конечно, и ты ей нравишься! Она же умная женщина.
— Она позволяет себе весьма вольные высказывания. И с ней очень приятно общаться. Так приятно, что я сегодня набралась мужества и задала ей вопрос.
— Какой вопрос?
— Я ее спросила, почему она не побоялась завязать со мной знакомство, зная, что я, возможно, убила человека.
Себастьян понимающе коснулся ее щеки.
— Да, это требовало немалого мужества. И что же она ответила?
— Что поверила в мою невиновность с самой первой минуты, как меня увидела. И еще Энни сказала, что, когда муж рассказал ей о суде и приговоре, она решила, что ей вообще наплевать, ошиблась она на мой счет или нет, потому что Рэндольф оказался настоящим чудовищем и получил по заслугам. Я даже не думала, что жена священника может быть такой невоздержанной на язык, — со смехом добавила Рэйчел.
— Как хорошо, что у тебя такая умная подруга!
— Ой! Я чуть не забыла. Она мне сказала кое-что еще… В округе появился Клод Салли. Энни говорит, что, как ей кажется, он приехал по делам.
— Значит, он здесь? — Себастьян пристально всматривался в ее внезапно помрачневшее лицо. — Ты что, испугалась?
— Не за себя. Он ведь угрожал тебе.
Себастьян почувствовал, как в душе просыпается и крепнет старая вражда.
— Как бы я хотел, чтобы он что-то предпринял! Ей-богу, я был бы рад.
Вспомнив о том, что Салли делал с Рэйчел, о том, что он сам позволил ему сделать, Себастьян вновь ощутил прежнюю тошноту.
— Все уже в прошлом, — поспешила успокоить его Рэйчел, догадавшись, о чем он думает.
— Да. Все уже в прошлом. Знаешь, в каком-то смысле я считаю себя должником Салли. Благодаря ему я ясно увидел самого себя со стороны впервые за… много-много лет.
Ему еще предстояло проделать немалый путь, чтобы в корне изменить тот образ, который Салли показал ему как в зеркале, но Себастьян подумал, что начало положено. Хорошее начало. Обхватив лицо Рэйчел ладонями, он провел большими пальцами по ее щекам. Очень хорошее начало.
Ее ресницы затрепетали и опустились. Улыбаясь, она один за другим стала целовать его пальцы.
— Я скучала по тебе. Мне казалось, что ты никогда не вернешься домой.
Их губы слились в неторопливом поцелуе, и Себастьян подумал, что может считать себя счастливчиком, раз такая женщина принадлежит ему и ждет его. Он позволил руке соскользнуть вниз по ее щеке к подбородку и еще ниже, по бархатистой нежной шейке к воротнику платья.
— Как оно расстегивается?
Ее глаза широко и удивленно раскрылись и тотчас же затеплились радостным волнением. Ее улыбка околдовала его.
— Оно… на крючках. Сзади.
И Рейчел наклонила голову, чтобы ему было удобнее.
— Прелестное платье, — пробормотал Себастьян, расстегивая мелкие крючочки у нее на шее. — Прелестная леди.
Он действительно вернулся домой.
— Я все время о тебе думала, — шепотом призналась Рэйчел. — Вот об этом. Иногда мне кажется, что мое тело… что оно не мое. Оно твое.
— Значит, мне придется проявлять заботу о нем. Я постараюсь. Я буду очень хорошо о нем заботиться.
Он не заигрывал с ней, он говорил серьезно, словно давал обет. С трепетом касаясь ее кончиками пальцев, Себастьян освободил плечи и руки Рэйчел от платья.
— Посмотри на себя! — восхищенно воскликнул он.
Плавная округлость груди под тонкой белой сорочкой привела его в восторг. Он провел пальцами по отделанному кружевом краю, прислушиваясь к ее участившемуся дыханию. Луч солнечного света позолотил ее плечо. Прижавшись губами к этому месту, Себастьян прошептал:
— Как я люблю прикасаться к тебе вот так. Тебе нравится, как солнце пригревает кожу?
— Да.
— И ветерок…
— Да.
— И мои губы…
— Да…
От нее пахло лавандовым мылом, которое он ей подарил. Он спустил бретельки сорочки с ее плеч, чтобы полюбоваться обнаженной грудью. Рэйчел была неотразима, и Себастьян сказал об этом вслух, целуя и поглаживая ладонями ее соски.
— Я тону, — прошептала она, порозовев и томно склонив голову набок, как цветок, отягощенный росой.
Он сорвал поцелуй с ее полураскрытых губ.
— О, какая сладость! Словно глоток нектара!
Она тихонько вздохнула, улыбаясь, гладя его по груди.
— Рэйчел!
— Да?
— Я хочу любить тебя. Прямо сейчас.
Рэйчел подняла голову.
— Прямо здесь?
— Да. Здесь и сейчас.
— А вдруг нас кто-нибудь увидит?
— Сюда никто не заглядывает, кроме Маккорди, а он сегодня уже закончил работу. Вон там на траве, рядом с высокими лилиями. Ты позволяешь?
Рэйчел взглянула на то место, куда он указывал, прижав пальцы к губам, обдумывая предложение. Как он любил ее задумчивый профиль, крутой изгиб густых черных ресниц, изящный тонкий нос, нежный румянец на белой коже, напоминающий розовеющие края перламутровой раковины!
— Пожалуй, я согласна, — сказала она, и голос у нее задрожал от сдержанного волнения.
Они вместе опустились на колени в прохладной траве. Лилии кивали им белыми, желтыми и коралловыми головками. Аромат цветов витал повсюду, воздух был нежен, как шепот, как кожа Рэйчел. Ласточки носились в небе у них над головой, в парке громким карканьем перекликались рассевшиеся на сучьях деревьев вороны. Себастьян расстегнул рубашку и снял ее одним стремительным движением вместе с сюртуком, сам улыбаясь своему нетерпению. Действия Рэйчел казались куда более медленными и осторожными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126