Прикоснуться к ней.
Однако ее лицо оставалось напряженным, тени портили белизну кожи, брови, темные по сравнению с волосами, были сдвинуты, и между ними образовалась легкая морщинка.
— Если бы сегодня был ясный день, я могла бы видеть то, что за холмами, — прошептала она. — Если бы я могла стать орлом, то парила бы так высоко, где до меня нельзя ни дотянуться, ни остановить… Ты веришь в существование фей, Алистер Кемпбелл? Веришь, что они способны превратить нас в другие существа? Так я слышала.
— Хочешь выйти на прогулку? — неожиданно услышал он свой голос. — Погода холодная, но довольно ясная. Конечно, я должен тебя сопровождать, так что, если хочешь, пожалуйста.
— Да, я хочу, очень хочу.
Глава 7
Воздух холодил ей лицо, но он был чистым и свежим, поэтому Изабо глубоко дышала, наполняя им легкие. Как хорошо после стольких дней заключения почувствовать свободу, насладиться ощущением, что ее не душат высокие стены. Ей безумно захотелось широко раскинуть руки, обнять эту свободу, бегать, громко смеяться.
Но рядом шагал ее тюремщик, без присутствия которого она бы чувствовала себя еще лучше. Они молча пересекли внутренний двор и прошли до опушки соснового леса, ограничивающего расчищенное пространство вокруг замка. Хотя снег не растаял, земля от утреннего мороза была твердой, и они шли быстро, чтобы согреться, выдыхая клубы белого пара. Изабо с трудом верилось в доброту Кемпбелла, но, поразмыслив, она не могла найти другой причины, которая заставила бы его подарить ей эту свободу.
Она уже не боялась за свою безопасность или добродетель, если бы у него были подобные намерения, он бы давно мог ее изнасиловать. Видимо, это все-таки его доброта. Заметив, что она улыбнулась, Алистер спросил:
— Ты не привыкла столько времени сидеть в закрытом помещении?
— Да. Еще ни разу в жизни я не проводила целый день, сидя дома, пока ты не привез меня сюда.
Он молчал, вспоминая, как она сопротивлялась заключению, и даже когда он разрешил ей свободно ходить по замку, она, кажется, большую часть времени проводила возле окон галереи. Он посадил ее в клетку, и она подобно дикому животному в неволе пала духом. Наверное, он был жесток с ней, хотя привез ее сюда из самых благородных побуждений. Возможно, он заблуждался.
Возможно, для тех неприятных обвинений в трусости, которые она бросила ему, имелись основания, возможно, он хотел видеть ее одинокой, испуганной, наказанной. Ведь письмо отправлено, штаб герцога предупрежден, опасность предотвращена, он мог бы спокойно отпустить ее…
Нет, сочувствие к ней лишило его здравого смысла.
Если бы он позволил ей уйти, она бы теперь, по всей вероятности, уже погибла: умерла бы в плену или в дороге от мороза и голода. Сейчас, глядя на это оживленное лицо со здоровым румянцем, Алистер совершенно не жалел, что привез ее сюда. В ней было нечто возвышенное, чего он не понимал, чего не мог выразить словами, он только знал, что его тянет к ней, как ни к кому другому, что она пробуждала в его душе истинные, живые чувства, которые невозможно игнорировать. Алистер проклинал неприятности, войну, кровопролитие. В другое время, в другом месте он бы все отдал, чтобы сделать эту женщину своей…
Изабо вдруг посмотрела на него, обнаружив, что он беззастенчиво изучает ее.
— Прости меня за глупые слова о твоей матери, — сказала она. — Я не имела в виду, что она могла сделать нечто такое, чего не следовало бы делать. Я просто хотела оскорбить твоего брата.
— У тебя это получилось. — Ее чистосердечное извинение обезоружило Алистера, и он улыбнулся.
— Да, с моей стороны это было весьма грубо. Моя мать очень бы разочаровалась во мне.
— Но она бы не возражала против оскорбления Айена?
— Твой брат сам невероятный грубиян, Алистер Кемпбелл. Может, я и пленница, но…
Она замолчала, и оба повернулись на топот приближающихся лошадей. Взяв Изабо за руку, Алистер отвел ее на край дороги, чтобы пропустить, казалось, бесконечную череду всадников, направляющихся к воротам замка. Большинство носило цвета Кемпбеллов. Одни громко приветствовали Алистера, другие махали ему рукой, кто-то останавливался поговорить с ним. Потом один из всадников спешился, но, прежде чем обратиться к своему предводителю, с любопытством взглянул на Изабо.
— Ухаживаешь, Алистер? Удивлен, что ты нашел для этого время.
— Ты неблагоразумный парень, Вилли, хотя ты всегда был таким. — Алистер схватил незнакомца за руку, и его улыбка свидетельствовала о том, что он не чувствовал ни малейшего смущения, чего нельзя было сказать про Изабо. — Я ждал вас не раньше вечера, — добавил он. — Вы не теряли времени зря.
— Ну, если мы должны быть в Нэрне к завтрашнему утру…
— Обсудим позднее. Это Изабо Макферсон, наша гостья в Данлосси, но, боюсь, не по собственной воле, так что следи в ее присутствии за своим языком.
— Макферсон? — Улыбаясь, незнакомец с еще большим любопытством посмотрел на нее. — А ты ловкач, Алистер Кемпбелл. Мятежницы, которых передавали мне, были не такие привлекательные. Где ты ее нашел?
— В Крейгелахи. Изабо, это мой кузен Вильям. На самом деле он мне троюродный, может, и четвероюродный брат.
— Приблизительно, — согласился Вилли Кемпбелл.
Манеры у него были отвратительные, но что Изабо могла поделать? Она перевела взгляд на колонну всадников, собравшихся теперь во внутреннем дворе. Значит, они идут в Нэрн. Может, Камберленд уже там? И что это могло означать? Их цель — Инвернесс? Она снова взглянула на молодого человека. Никакого сходства с Алистером, волосы светлые, почти как у нее, глаза голубые. «Еще один убийца Кемпбелл, — с горечью подумала она, — еще один меч, да и пришел он с таким множеством людей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71