— Я еще увижу тебя сегодня?
— Да, — ответила она просто, без хитрости или жеманства.
Улыбаясь, он быстро поцеловал ее и поспешил к лошадям. Только позже, когда он вел упрямого гнедого в среднее стойло, он вспомнил, что не задал вопроса о контракте на морские перевозки. Лэнс недавно интересовался тем, что Монтегю мог сделать для получения контракта, а Ролли совсем забыл об этом. В последнее время такая забывчивость вошла в привычку. Ему пришлось напомнить себе, что от него зависела безопасность его сестры. А танцы с Лили не имели к этому никакого отношения.
Уйти из дворца было невозможно. Лили знала это и все равно пыталась что-то придумать. Ускользать от гостей на несколько минут ей удавалось без большого труда, но выкроить целый вечер для себя было бы трудно любой хозяйке, а особенно сейчас, когда мать Лили уехала. Говоря откровенно, Лили только и мечтала, чтобы вся эта орава гостей разъехалась, как уже сделали некоторые, наиболее воспитанные. Эти «домашние вечеринки» иногда продолжались месяцами. Многие так и ездили с праздника на праздник, и в промежутках им буквально нечем было заняться.
Лили хотелось, чтобы ее мать вообще никого не приглашала. Дэймон, казалось, желал этого еще больше.
Бедный, преследуемый светскими дамами Дэймон.
После длительного размышления Лили решила, что единственной ее надеждой был брат. Он, несомненно, мог бы понять, насколько ей необходимо удалиться из дворца на целый вечер. К несчастью, он понял это так хорошо, что предложил сопровождать ее повсюду, куда бы она ни захотела пойти. Поскольку для ее небольшого маскарада это было бы катастрофой, она отклонила его предложение. Но Дэймон хорошо знал свою сестру. Он догадывался о том, что могло заставить ее уйти ночью из дворца, и настаивал на ответе, пока она не рассказала о новом клубе в городе. Его следующее предложение было еще хуже первого. «Тогда мы все пойдем туда», — воскликнул он. Ужаснувшись, она немедленно отклонила эту идею, сказав, что зал будет битком набит местными жителями. Будет лучше — и безопаснее — просто найти хорошие записи и устроить танцы во дворце. Дэймон согласился.
Вес же, по праву старшего брата, он потребовал, чтобы она рассказала, откуда узнала о новом клубе.
В отчаянии Лили сообщила полуправду: она, дескать, подслушала разговор конюхов. Дэймон, конечно, захотел узнать имя рассказчика. Она, вероятно, не должна была упоминать Ролли, но в тот момент не смогла больше ничего придумать. Как только она произнесла имя, то по глазам Дэймона увидела, что он знает, о ком идет речь.
— Ролли? Томас, верно? Ролли Томас?
Она не хотела лгать, что точно не знает, и поэтому просто повторила его вопрос:
— Ролли Томас?
Дэймон пристально смотрел на нее, бормоча:
— Он красивый дьявол, этот Томас.
Лили начала увиливать:
— Ты так думаешь? А я и не заметила. Честно говоря, я удивлена, что ты заметил.
— Трудно не заметить, — тихо сказал Дэймон.
Она пожала плечами.
— Ну, раз ты так говоришь… — Храбро пытаясь изменить тему разговора, она спросила с преувеличенным интересом:
— Что же мне надеть? Газовое платье или то, чайное, которое мама привезла из Уинборо?
— У тебя нет газового платья, — сухо напомнил Дэймон.
Лили состроила гримаску.
— Ладно, тогда чайное.
И она спокойно заговорила о том, какие музыкальные записи были у них на компакт-дисках, приложив все усилия, чтобы не дать проявиться своему разочарованию. Она же знала заранее, что было просто невозможно уйти в город, но ей так хотелось танцевать в объятиях Ролли!
Во дворце устроили вечеринку. Ролли смотрел на освещенные окна и пытался догадаться, где была и что делала Лили. Он не мог отвести взгляд от ярких окон, сияющих огнями люстр, и напрягал слух, чтобы услышать обрывки мелодий, которые не мог узнать. Он не мог понять, почему ему не хочется читать у себя в комнате или смотреть телевизор вместе с Джоком. У других конюхов были семьи, за исключением одного молодого человека, но он проводил почти все свое свободное время в городе у подруги, часто оставаясь у нее на ночь. Поэтому по вечерам Роланд обычно оставался один. Сегодня он чувствовал себя особенно одиноким, когда оказался здесь, стоя под каменным сводом, прислонясь к холодной стене. Ему здесь было нечего делать. Джок был бы рад его обществу. Шиверсы ждали его. Но он неподвижно стоял, смотрел и сам не мог понять, почему он замер и наблюдает за тем, что происходит во дворце Монтегю.
Он понял, что ждал Лили, когда увидел светлую юбку. Он не сомневался, что это была она. Он узнал Лили даже до того, как лунный свет окрасил в цвет платины се золотистые волосы.
Что-то непонятное произошло с его телом, когда она приблизилась к нему. Будто странный взрыв энергии обострил его чувства. Воздух вокруг него стал слаще, чище, несмотря на тяжелый запах конюшни. Он почувствовал прикосновение одежды к коже — действительно почувствовал, — кровь начала пульсировать во всем теле. Внезапно стали слышны какие-то звуки. Все вокруг него перемещалось, двигалось, дышало. Ночь была наполнена ощущением счастья. Он удивился, как Лили удавалось бежать к нему так легко, ведь он мог лишь неподвижно стоять и его сердце поднималось вверх, к горлу.
Лили засмеялась, когда увидела его, и ее охватила такая радость, что она даже испугалась. Он шагнул вперед и протянул ей руку. Она доверчиво взяла ее, повернулась на каблуках и потащила его за собой в сводчатый проход. Оказавшись в освещенном месте, Лили остановилась, повернулась лицом к нему и снова засмеялась.
— Я не думала, что сумею убежать… — Она задыхалась.
Почти не думая, он спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43