Ему безумно хотелось распустить их, но он удержался. Волосы, живописно выбившись из-под заколки, обрамляли нежное лицо янтарными волнами. Она улыбнулась и положила руки на прилавок.
– Ветеринар говорит, мы спасли корову. Зато поломан забор, пришлось чинить. Хорошо, в сарае оказалась колючая проволока, потому как прежнюю ограду мы искромсали напрочь, вытаскивая эту резвую телку.
Она состроила гримасу.
– Это было ужасно! Она сопротивлялась, пока вся не порезалась. К счастью, раны оказались неглубокие. Тем не менее теперь я должна врачу целое состояние. Иногда я думаю, стоит ли это затрат?
Рейсин покачала головой.
– Честное слово, я была готова зарезать ее прямо там.
Дит засмеялся, все еще касаясь пальцами шелковистых локонов.
– Сегодня ты кровожадная. А я припас для тебя приятную новость.
Она посмотрела на него блестящими глазами.
– Что случилось?
Дит больше не в силах был сдержаться.
– Звонили из клиники.
– Отец? – девушка не знала, тревожиться или радоваться.
– Он пришел в сознание и хочет тебя видеть.
Рейсин обомлела. Затем лицо ее озарилось широкой улыбкой. Она подпрыгнула и обняла его, чуть не оглушив радостным криком. Дит засмеялся и обвил ее руками, стаскивая с прилавка.
– Пришел в себя! Пришел в себя! – кричала она. – О Дит! Спасибо! Спасибо!
– Я только передал тебе эту новость, – смеялся он счастливее, чем полагалось бы. Он прижимал ее к себе так сильно, что ногами она даже не касалась пола.
– И хочет меня видеть! – визжала Рейсин, не обращая внимания на его замечание. Вдруг она замерла: – Мне пора бежать!
Он ослабил объятие, чтобы она могла встать на ноги. Но и тогда Рейсин не отстранилась.
– О Дит, – ее глаза наполнились слезами, – с тех пор как ты приехал, все пошло замечательно!
Это было действительно так. Во всяком случае, для него. Но что она скажет, когда узнает о Дженксе? Захочет ли поддерживать отношения с братом человека, который чуть не убил ее отца? Эта мысль отрезвила его. Дит отпустил девушку и отшагнул, пытаясь сохранить улыбку.
– Я рад тебе помочь чем могу. А сейчас иди. Тоби ждет тебя.
К его удовольствию – и досаде, – она еще крепче обняла его за шею и, встав на цыпочки, поцеловала в губы. В следующее мгновение, когда девушка была почти у двери, Дит вспомнил:
– Рейси!
Она остановилась и оглянулась, уже открыв дверь.
– Сестра сказала, чтобы ты заглянула к ней, перед тем как увидеться с отцом. Доктор отдал специальное распоряжение. Наверное, такой уж у них порядок, волноваться не стоит.
Рейсин закусила губу, пытаясь осмыслить важность этого условия. Затем просияла, очевидно решив, что важнее того, что Тоби пришел в сознание и ждет ее, ничего не может быть.
– Я постараюсь вернуться вовремя, чтобы помочь тебе закрыть магазин. Дит покачал головой.
– Не беспокойся, один справлюсь. Проведай отца и поезжай домой. Отдохни.
– Ты уверен, что я тебе не нужна?
– Конечно, нужна. Но мы же увидимся завтра, ведь так?
Рейсин громко рассмеялась, но он не сразу догадался почему. Только позднее, в одну из редких минут безделья, когда он мог как следует поразмыслить об их отношениях, Дит понял, что она говорила совсем не о том, о чем он подумал. Рейсин спрашивала, справится ли он без ее помощи в магазине. А он ответил, как влюбленный юнец, каковым и был! Все пущено на самотек! Он опять обнадежил девушку, не подозревающую о правде. А правда выйдет наружу. Рано или поздно. Даже если чудом ему удастся скрыть от Рейсин, что Дженкс его брат по матери, не может же он лгать вечно. Ему и сейчас это невыносимо. Что делать?
В голову пришла дикая мысль – сбежать. Нет, нельзя. Он нужен Рейсин. Пока. Когда Тоби поправится, дело другое. А пока она в нем нуждается. Он останется здесь ради нее. Должен остаться, чтобы окончательно не разбить ей сердце. Сейчас Рейсин необходимо душевное спокойствие.
Да, его попытка помочь Дженксу была обречена на неудачу. Он просто не в силах ему помочь. Теперь будущее его брата зависит от Тоби. И это хорошо. Дит, разумеется, очень волновался за брата, но если Дженкс говорит правду, то показания Тоби не должны ему навредить. Свидетельство Рейсин уже не будет иметь никакого значения. Версия ее отца об этом злополучном событии, несомненно, вытеснит все остальные.
Дело не в Дженксе, дело в том, останется Дит или уедет. А это зависит только от Рейсин. От того, простит ли она обман, о котором, несомненно, узнает. Дит почти не сомневался, что ему придется уйти, но наперекор всему в его сердце все-таки жила робкая надежда, что Рейсин его простит. Мысль о расставании была для него непереносима, и он лелеял свою надежду. Разве можно перестать любить, если это чувство уже проснулось?
…Рейсин взглянула на длинную лестницу, примыкающую к задней части магазина, и закусила губу. Она чувствовала сильное утомление, не похожее на то, которое испытываешь после тяжелого физического труда. Она была измучена сложным переплетением разнородных эмоций, переросших в чувство усталости, для преодоления которой требовалось куда больше сил, чем для отбивания мяса. После больницы Рейсин никак не могла настроиться на мажорный лад и, по правде говоря, не знала, смеяться ей или плакать. Нужно было с кем-то поговорить. Она приехала к Диту и вот теперь в последний момент засомневалась, стоит ли к нему входить.
Девушка остановилась в темноте, глядя на маленькую квадратную площадку наверху, освещенную лампой у двери, и вспоминая о прошлом вечере. Снова ее окатило волной желания. Вдруг она поняла, зачем явилась сюда. Чувство ее к Диту было слишком глубоким и, как ей казалось, взаимным. Она знала, что он хочет ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44