Тоскуешь? Господи, да ты, кажется, плакала? — засыпала ее вопросами Эдит Оусли.
Что за невезение! Только визита бабушки ей сейчас и не хватало! Кэролайн поднялась.
— Я вовсе не плакала, — солгала она, гордо вздернув подбородок. — У меня простуда.
— Гм-м, — скептически покачала головой старая леди. — А почему сидишь в темноте?
— Размышляю.
— Может, зажжешь лампу?
Кэролайн сняла стекло с масляной лампы и зажгла фитиль. Что нужно бабушке? Как бы заставить старую ведьму уйти?
Эдит положила на конторку ветхую книгу. У Кэролайн отлегло от сердца Значит, бабушка пришла по делу.
— Вы хотите продать эту старую книгу? — спросила Кэролайн.
Старая леди рассмеялась.
— Нет. Это фамильная Библия. Ей лет. Я решила, что она должна находиться у тебя.
Девушка удивленно пожала плечами.
— Что молчишь? Удивлена? — усмехнулась Эдит.
— Почему вы сделали это? Старая леди странно улыбнулась.
— А почему бы нет? Мне не хочется отдавать ее этому оболтусу. И у его матери такие же куриные мозги. Если бы была жива Маргарет, я, возможно, отдала бы Библию ей. А может, и нет. Будем считать, что это справедливый обмен, поскольку я с наслаждением перечитала Берка.
Кэролайн растерялась. Едва ли можно назвать это справедливым обменом. Стихи Берка продают в любой книжной лавке, тогда как двухсотлетней Библии цены нет.
— Я не хочу брать эту книгу, — сказала Кэролайн, хотя ей до смерти хотелось взять ее. Эдит пожала плечами.
— В таком случае отдай ее кому-нибудь.
Кэролайн с трудом подавила искушение обозвать бабушку ведьмой, но это было бы чересчур. Девушка заметила, что слишком пристально смотрит на Библию. Эдит тоже обратила на это внимание.
— Я вписала туда твое имя и дату рождения. Там записаны имена всех Оусли до единого. По крайней мере за два века.
Кэролайн, охваченная дрожью, все же нашла в себе силы пренебрежительно передернуть плечами.
— Так почему ты плакала? — Эдит сверлила внучку проницательными глазами.
— Я уже сказала вам, что у меня простуда. — Кэролайн с трудом оторвала взгляд от Библии.
— Гм-м. Это такая же правда, как то, что мне сорок два года. Думаю, ты тоскуешь по этому великолепному иностранцу.
Кэролайн побледнела и судорожно глотнула воздух
— Ну и ну! Все ясно без слов. Но что произошло? Ведь ты, кажется, была компаньонкой его дочери? Почему же не уехала вместе с ними в Санкт-Петербург?
Девушка не собиралась ничего объяснять своей любопытной бабушке. Но как она обо всем догадалась?
— Зачем мне отправляться в Россию? Что за нелепая мысль!
— Ошибаетесь. За последние годы в Санкт-Петербург прибыло множество иностранцев, — произнес мужской голос с порога книжной лавки.
Кэролайн вскрикнула от неожиданности. Легкий славянский акцент, такой приятный для слуха, невозможно было не узнать. В лавку вошел Алекс. Вода капала с полей его шляпы и стекала по широким плечам. На нем был плащ. Кэролайн замерла, глубоко разочарованная, — ведь на мгновение она подумала, что это Николас.
— Вы, я вижу, огорчены, — с улыбкой заметил Алекс. — Понятно. Мой рост всего шесть футов и три дюйма, и волосы у меня черные, а не белокурые.
Кэролайн постаралась овладеть собой, почувствовав пристальный взгляд бабушки.
— Вы появились так неожиданно, — едва слышно пробормотала она.
— Да уж. У вас такое выражение лица, будто вы увидели привидение, — рассмеялся Алекс.
— Как вы здесь оказались? — осведомилась Кэролайн, более всего желая подбежать к нему, схватить за руки и попросить Алекса рассказать о Николасе.
— Я, как всегда, приехал по делам. Похоже, останусь вечным связным между правительствами разных стран. — Он снял шляпу. — Простите, я закапал весь пол. — Алекс поклонился Эдит Оусли. — Добрый вечер, мадам.
— Значит, вы — его брат, — холодно бросила Эдит.
— Да. Если вы говорите о Николасе. — Он лукаво взглянул на покрасневшую Кэролайн.
— Она тоскует. Думаю, ей хочется поехать в Россию, чтобы быть рядом с воспитанницей. — Старую леди явно забавляла ситуация. — Ну как, князь уже отправил Мари-Элен туда, куда члены царской семьи обычно сплавляют неугодных жен?
— К сожалению, — усмехнулся Алекс, — брат отправил княгиню не в Сибирь, а в деревню, которую она ненавидит всей душой. Будь моя воля, я сослал бы ее подальше, скажем, на Камчатку.
— Как поживает Катя? — прервала его Кэролайн.
Алекс сунул руку в карман плаща и извлек запечатанный конверт.
— Я обещал доставить вам это.
У Кэролайн екнуло сердце. Она встретилась с ним взглядом.
— Нет, — серьезно сказал Алекс.
— Письмо от Кати.
Она смотрела на него в надежде, что он достанет второе письмо или хотя бы записочку от Николаса. Но Алекс не двигался, и Кэролайн поняла, что другого сообщения для нее у него нет.
Глаза девушки наполнились слезами. Она боялась, что не выдержит и разрыдается. Неужели Николас уже забыл о ней? Изгнал из своего сердца? Может, вообще не помнит о ее существовании? А если не забыл, почему не прислал хоть весточку?
— Жизнь полна неожиданностей, и ради этого стоит жить. — Эдит улыбнулась поглощенной своим горем девушке. — Если решишься поехать, непременно зайди попрощаться, Кэролайн. — Она обратилась к Алексу:
— Весьма любопытный поворот событий, должна сказать. Кстати, войну вы выиграете?
— Выиграем, мадам. Победим. Русские не сложат оружия, пока хоть один вражеский солдат останется на нашей земле. В этом все едины — крестьянин и вельможа, крепостной и священник.
— Гм-м. Может, вашему царю пора наконец прекратить отступление? Должен же он проявить твердость.
Кивнув, старая леди покинула лавку так гордо, словно сама принадлежала к королевской семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115