Торговец протянул ей лампу. Глаза его возбужденно блестели.
— Аладдин! — восклицал торговец. — Да-да!
Но Алекс, хотя и сгорала от желания взять эту вещь, отдернула руку, едва прикоснувшись к ней. Ее щеки пылали.
— Она красивая, но… по-моему, это не… — И тут перед мысленным взором мелькнул образ Блэкуэлла.
Широко улыбаясь, отец Жозефа что-то тараторил, протягивая девушке лампу. Может быть, это только показалось, но гладкий металл вдруг начал светиться. Все сильнее и сильнее. Алекс испуганно посмотрела на Жозефа.
Он молча наблюдал за нею.
— Что говорит ваш отец? — спросила Алекс.
— Мой отец настаивает, чтобы я перевел вам его рассказ, — отвечал юноша, положив руку на полку — совсем рядом с ее рукой.
— А почему вы не хотите переводить то, что он говорит? — заглянула ему в глаза Алекс.
— Отец твердит, что вы правильно угадали: эта лампа в точности такая, какая была и у Алладина, — со вздохом промолвил Жозеф. — Она очень старая. Ей лет двести, не меньше. Она очень ценная и к тому же…
— Двести лет! — ахнула Алекс.
— Да.
Алекс побледнела. Несомненно, эта лампа каким-то образом связана с Блэкуэллом! Уж во всяком случае, она наверняка была изготовлена в то время, когда жил он. Может быть, она находилась в Триполи в то самое время, когда он был в плену. Уж не потому ли ее так тянет к этой безделушке?
— Ее сделали где-то здесь?
— Да, — неохотно откликнулся Жозеф. — Отец уверяет, что она из дворца. Что ею владела одна из женщин королевской семьи.
Алекс еще раз внимательно посмотрела на лампу. Любовница Блэкуэлла принадлежала к королевской семье.
— По-моему, вам не следует приобретать эту штуку, Алекс, — посоветовал Жозеф.
— Вы что, психоаналитик? — сердито уставилась Алекс в его светлые глаза.
— Нет… Отец хочет, чтобы я сказал вам, что это волшебная лампа, — перевел Жозеф тарабарщину торговца. — Но мы-то с вами знаем, что это глупость. Верно, Алекс?
Девушка не в силах была оторвать глаз от загадочно блестевшей игрушки. Конечно, это глупость. На свете не бывает никаких волшебных ламп, ламп, способных выполнить любое желание!
Отец Жозефа почти кричал.
Алекс встряхнулась, отвлекшись от своих мыслей:
— Он рассердился?
— Отец готов поклясться на Коране, что тот, кто обладает силой, может творить с этой лампой чудеса, — кивнул юноша.
— Только не говорите, что она способна выполнить три желания! — почти истерически рассмеялась Алекс. Но, как и полагалось романтической дурочке, она не в состоянии была заглушить «а что, если?», гремевшее в ушах.
— Я-то вам этого не скажу, — улыбнулся Жозеф. — А вот отец думает иначе.
Алекс снова уставилась на лампу. Ну что за глупость — хотя бы на миг вообразить, что эта штука выполняет желания! Чтобы поверить в такое, мало быть просто романтической дурой. Ничто на свете не способно возродить к жизни Блэкуэлла — и уж тем более перенести Алекс в его время, чего она хотела больше всего. Нет, она должна почаще напоминать себе, что чудес на свете не бывает.
— Это всего лишь изящная старинная лампа, — промолвил Жозеф.
Верно, ах как верно! Алекс кивнула. Нужно уходить. Нужно забыть эту лавку, эту лампу и свои романтические бредни.
«Купи ее».
Эти слова громом прогремели у нее в голове. Отчетливо. Повелительно.
И она почувствовала, что он стоит за спиной, она ощутила исходившую от него силу и убежденность.
С тех пор как девушка покинула Нью-Йорк, она ни разу не чувствовала его присутствие.
Что-то должно произойти. Удивительное. Ошеломляющее…
— Алекс? — всполошился Жозеф. — Что с вами? Вам опять плохо?
Алекс не в силах была отвечать. В голове все еще звучал его голос. Он приказывал: «Купи ее. Забери ее. Так надо».
«Так надо! — гремело у нее в ушах. — Так надо! Так…» Никогда прежде он не разговаривал с нею в таком тоне.
— Алекс? — окликнул Жозеф.
Она подняла глаза, привлеченная странными нотками в его голосе, и увидела, что юноша сильно побледнел.
— Что здесь творится, Алекс? — понизив голос до шепота, он принялся тревожно озираться.
— Я беру ее, — сухо заявила она. И тут же почувствовала, что он не будет настаивать на обратном. — Сколько?
— Сто пятьдесят долларов, — вмешался торговец, держа перед собою бумажку с нацарапанными на ней цифрами. Не успела Алекс промолвить и слово, Жозеф накрыл ее руку своею и, заглянув в глаза, хрипло сказал:
— Вы не могли захотеть купить эту штуку сами.
Однако в ушах у Алекс по-прежнему звучал повелительный голос: «Так надо!»
— Так надо.
Пушистые ресницы на миг прикрыли серые глаза. Жозеф неохотно убрал руку. Он повернулся к отцу и резко заговорил с ним. Отец и сын тут же горячо заспорили. Но вот юноша обернулся к Алекс:
— Для вас он снизит цену до пятидесяти долларов.
— Спасибо. — Она полезла в карман рюкзака. Ее сердце билось, как птица в клетке. Мужчины следили за тем, как девушка выписывает чек. Ее руки заметно тряслись.
И тут Блэкуэлл сказал:
— Теперь мы можем уйти, Александра.
Глава 4
Голова у Алекс шла кругом.
Она стояла на ступеньках магазина перед Жозефом, и ей хотелось смеяться и плакать, обнять этого милого мальчика и бежать прочь отсюда. Жозеф не спускал с нее глаз. Алекс криво улыбнулась:
— Между прочим, завтра я собираюсь побывать в музее.
— О, да ведь я знаю его, как свои пять пальцев! — просиял юноша. — Вы позволите быть вашим гидом? Клянусь, я сделаю все, чтобы вам понравилось… Я даже покажу вам потайной ход.
— Я буду очень рада, Жозеф, — кивнула Алекс. — Увидимся завтра.
Он следил за тем, как новая знакомая закидывает за плечи рюкзак, все еще держа лампу в руках, и уходит прочь. Алекс ощущала этот взгляд спиной — пока не повернула за угол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139