— Мне было бы легче позаботиться о встречах. Ведь я лучше вас знаю дворец, его обитателей и их привычки.
Он недоуменно уставился на нее: прежде ни одна женщина не позволяла себе говорить с ним в подобном тоне.
— Ох, простите, — зарделась она. — Я только подумала…
— Пожалуй, вы правы, — неохотно признал Ксавье. — И вы удивительно храбрая женщина. Храбрая и прекрасная.
Она смущенно улыбнулась и, кажется, чуть расслабилась.
Ксавье снова пожирал ее глазами. Он был на волосок от того, чтобы выпустить на свободу бушевавшее в нем дикое пламя. Чтобы схватить эти руки, отвести их в стороны, опрокинуть ее на кушетку, сорвать эти прозрачные одежды и дотронуться до ее белых грудей. Он с трудом перевел дыхание и сказал:
— Мне необходимо повидаться с Нильсеном.
— Может быть, я могу вам помочь? — просияла она.
— Нет. Я не хочу без нужды подвергать вас опасности.
— Я не так уж беспомощна, Ксавье, — улыбнулась она.
— Вам никто не говорил прежде, что ваша речь кажется немного необычной? — улыбнулся он.
— Да, не раз… Мой Мурад знает это место, как свои пять пальцев. И он сможет передать весточку Нильсену.
— Мурад? Это тот раб, что пришел с вами? Ему позволено ходить, где он хочет?
— Ну, не совсем. Однако он располагает большей свободой, чем я.
— А какие, скажите, у вас с ним отношения? — полюбопытствовал Ксавье. Он ясно видел, что между ними есть определенная близость. К тому же Мурад примерно ее возраста и весьма недурен собою.
— Мы с ним оба пленники здесь, — ответила она. — И мы близкие друзья.
В его голове тут же поднялся вихрь странных подозрений. Уж не нашла ли она утешение от тягот плена в объятиях Мурада? Это было бы вполне естественно. Ох, он снова бешено ревновал. Да что же это с ним творится?
Капитан вскочил, не в силах усидеть на месте и не доверяя собственной выдержке в такой опасной близости от нее.
— Уже очень поздно.
Она мигом оказалась на ногах. Блэкуэллу бросились в глаза ловкость и грация ее движений, больше похожие на мужские, чем на женские. Хотя она на все сто процентов являлась женщиной — и его тело отлично это понимало.
— Как я не подумала — вы наверняка изнемогаете от усталости!
— Ну, не совсем, — натянуто улыбнулся он.
Она застыла на месте. Смущенно опустила глаза. Но вот она подняла взор — медленно и нерешительно.
Он словно прирос к полу, не в силах двинуться, не в силах заговорить. Прошло немало времени, прежде чем он обрел дар речи.
Она опередила его:
— У меня почему-то… сердце колотится, как бешеное. — И нервно рассмеялась.
Ксавье, не в состоянии отвести взгляд, снова засомневался, сможет ли он сдержать себя.
— У меня тоже.
— Знаю, — прошептала она, оставаясь на месте. Не делая попытки приблизиться или отдалиться.
Он должен, должен держаться от нее подальше. Напрягшись всем телом, оглушенный, растерянный, Ксавье ринулся в дальний угол комнаты. Невидящим взглядом он уставился на усыпанное звездами небо. Кто она такая? Почему его так тянет к ней?
— Мы с вами встречались прежде? — обернулся он.
— Не совсем.
— То есть?
— Мне довелось побывать в особняке Блэкуэллов.
— Когда? — резко спросил он.
— Вас я там не застала. Я никого не застала. Ну, вообще-то я просто проходила мимо.
— Вы из Бостона?
— Из Нью-Йорк-Сити.
— В Бостоне у вас друзья? Родные?
— Да, — выпалила она, нервно теребя тесемки на жилете. — У меня там друзья.
Он так и впился в нее взглядом. Что-то опять не так. Отчего она вдруг так погрустнела? Из-за его расспросов? Или оттого, что он до сих пор даже не поцеловал ее?
— Кого вы навещали в Бостоне?
— Разве это так важно?
— Я уверен, что мы встречались с вами. Где-то, у кого-то.
— Нет.
— Но может быть, я знаком с вашими друзьями?
— Нет, не думаю, — прошептала она.
Он пристально смотрел на нее. Бедняжка явно растерялась. Боже, какой же он негодяй. Этой женщине довелось пережить все ужасы и унижения плена, а он так грубо допрашивает ее.
— Простите. — С неловкой улыбкой он подошел поближе. — Сам не знаю, что на меня нашло. Я не хотел расстраивать вас, Вера.
Она застыла на месте, прижавшись спиной к двери, не отрывая глаз от его лица.
И тут случилась самая естественная вещь на свете. Чувствуя себя неловким от напряжения, Ксавье прикоснулся к нежной щечке. Она застыла, словно лань под взглядом охотника, не в силах шевельнуть пальцем.
— Я никогда не причиню вам зла, — услышал он свой голос.
— Знаю, — шепнула она. По лицу оттенка слоновой кости покатилась слеза.
— Почему вы плачете? — Она всхлипнула. — Больше ты не останешься одна, Вера, — зашептал он. — Верь мне. Теперь я с тобой, и вместе мы преодолеем все: клянусь всем, что есть у меня в жизни святого!
— Да, — выдохнула она. — Боже мой, Ксавье, я знаю. — По щеке катилась новая слеза.
— Пожалуйста, не плачь. Понимаешь, я ужасный трус. И вид женских слез обращает меня в бегство.
Она улыбнулась.
Блэкуэлл все еще прикасался к ее щеке. Он понимал, что должен убрать руку, но вместо этого погладил пальцем влажную щечку. И уже в следующий миг должен был припасть к ее губам.
Она тоже почувствовала это. Тишина навалилась на них, словно душное тяжелое одеяло. Ксавье казалось, что он слышит, как судорожными толчками бьется его сердце — и ее тоже.
Он отнял руку. В конце концов, он прежде всего был джентльменом и гордился этим.
— Доброй ночи, Вера. Давайте постараемся встретиться завтра.
Он физически ощутил, как тяжело опустилась ее еле прикрытая жилеткой грудь.
Глава 12
Мурад тащил Алекс дальше и дальше по темному коридору. Заплаканная, ошеломленная, она спешила следом за ним в гарем.
Вот он толкнул ее в какие-то огромные двери, и они оказались на женской половине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139