Воцарилось напряженное молчание.
— Алекс, иди сюда, присядь, — вдруг всполошился Мурад. Она глядела совершенно серьезно и говорила искренне. С тревожно бьющимся сердцем он обнял ее за плечи и усадил рядом с собою. — Я сейчас приведу лекаря, ты нездорова. Ты на грани истерики. Скажи, что именно произошло там, у Блэкуэлла? — Мурад ничего не мог с собой поделать — он хотел знать все.
— Я здорова как никогда, — оттолкнула его Алекс. — И не собираюсь впадать в истерику. И к черту твоего лекаря! Я не шучу, Мурад, мы с Блэкуэллом только поговорили, и все. Ты должен мне верить! — Она умоляюще сжала его руки. — Я получила диплом по истории в 1996 году, в Колумбийском университете. И впервые прочитала про Блэкуэлла, когда готовилась к экзаменам. Там было написано, что он угодил в засаду на мысе Бон, когда пытался набрать пресной воды, и что «Жемчужину» удалось затопить там же, в море, и она не успела попасть в Триполи в виде трофея. — Она нахмурилась. — Вот почему я была так потрясена, когда увидела ее вчера в порту. Что-то пошло не так.
Мурад все так же ошеломленно смотрел на нее. Почему она так упорно держится за свою смешную ложь? И что произошло между ней и Блэкуэллом? Почему именно после этого из нее полились подобные откровения? Но ведь он ясно помнил, как Алекс удивилась, увидев в порту «Жемчужину».
— Итак, я прочитала про его плавание в 1803 году и про казнь — в июне 1804 года. Паша приказал казнить его через год, Мурад. Через год после того, как захватил в плен.
Раб совсем растерялся. От удивления он не мог вымолвить ни слова. Он видел, что Алекс верит в эти свои бредни.
— Я не лгу. Его казнили по приказу паши за связь с женщиной-мусульманкой.
Мурад молчал. Увы, у Алекс от горя помутился рассудок.
— Мурад?
Он не в силах был отвечать. Ее речи не просто смущали до глубины души — они приводили в ужас. Они причиняли почти физические страдания. Он не понимал, что с ним творится.
— И эта женщина была женой паши, Мурад! — выпалила Алекс, тряся его, как куклу. — Понимаешь?
«А Алекс обручена с Джебалем». Мурад с силой потряс головой, стараясь избавиться от этой ужасной мысли.
— Алекс, тебе надо отдохнуть, — пробормотал он наконец. — Ты не в себе.
— Нет, — вскочила она. — Я не сошла с ума. Я влюбилась в Блэкуэлла — и сила моей любви каким-то образом помогла перенестись сквозь время. Это сделала та голубая масляная лампа, что лежит у меня в рюкзаке. А помнишь, какими любопытными историями я потчевала вас с Джебалем, Мурад? Это все сценарии кинофильмов двадцатого века. Я вовсе не придумывала Дарта Вейдера, Р2Д2 и Хана Соло. А Бэтмэн — герой комиксов.
— Какие кинофильмы? — Мурад тоже вскочил, дрожа от страха и тревоги. — Что такое комиксы?
— Кинофильм — это такая штука, которую смотрят, — вздохнув, пояснила Алекс. — Актеры изображают какую-нибудь историю, но только на пленке: они не настоящие, хотя движутся и даже говорят. Впрочем, тебе лучше забыть об этом, Мурад. В моем времени люди вовсю летают на самолетах, про которые я уже рассказывала, и ездят на автомобилях, и звонят по телефону… и я могу тебе это доказать.
Мурад, скрестив руки, смотрел, как Алекс метнулась к шкафу. Его хозяйка заболела. У нее помутился рассудок: она сочиняет небылицы, в которые сама же и верит. Алекс извлекла маленькую, переплетенную в кожу книжицу. Мурад и прежде обращал на нее внимание. Ему нравились серебряные колечки на переплете. Но он умел только говорить по-английски, а не читать, поэтому содержание книжки оставалось тайной.
Первое, что бросалось в глаза, — странная подборка чернил — красных, зеленых, синих и черных, — которой воспользовался тот, кто переписывал книгу. Мураду никогда прежде не доводилось видеть таких ярких чернил.
— Вот, это моя записная книжка, — торжествующе заявила Алекс. — А ну-ка взгляни на календарь, Мурад!
Он нерешительно подчинился и раскрыл гладкие страницы. И впился глазами в даты. Ведь даты-то он мог прочесть! Календарь был на 1996 год, и еще там был и на 1995-й, и на 1997 годы.
— Да, он выглядит необычно, но ты могла все это подделать, — начал было он. И тут же сам подумал, что вряд ли она стала бы этим заниматься с единственной целью ввести его в заблуждение.
— Да зачем мне это нужно?! — вскричала Алекс. — Ведь ты — мой самый близкий друг! Я вовсе не собиралась тебя обманывать.
Мурад задумчиво посмотрел снова на красную кожаную книжицу и перевел взгляд на ее лицо. Нет, в нем не было и намека на притворство. Она верила всему, что сказала. Несомненно. По его спине пополз холодок.
А ведь она к тому же была такой необычной, не похожей ни на одну женщину. Но это, конечно, оттого, что она — американка.
— Я не сумасшедшая, — горячо говорила Алекс. — И я знаю так много про ваш Триполи только потому, что изучала в университете войну между Штатами и Францией. Ты же помнишь, как я всегда без ошибок опознавала любой корабль? Дело в том, что мой предмет история навигации, морского флота. И потому я так хорошо разбираюсь в военных судах и их вооружении. Я прочла про Блэкуэлла, когда училась, и влюбилась в него. Ну почему ты не веришь мне, Мурад?! — воскликнула она. — Ты же мой лучший друг! И я так хотела, чтобы ты знал всю правду — с самого первого дня, когда Джебаль приставил тебя ко мне!
Мурад не знал, что сказать. То, о чем она толковала, не укладывалось в голове. Никому не дано путешествовать во времени, ни туда, ни сюда — никому! А вот Алекс еще и верит в свои собственные бредни. Сомнений быть не может. Она тяжело больна.
— Алекс, я бы не хотел, чтобы об этих вещах услышал кто-то, кроме меня. Обещай мне.
— А как насчет недавней блокады?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139