Матросы одобрительно зашептались. Ксавье надеялся, что все они догадались: капитан намерен устроить им побег. Хотя, конечно, он не стал говорить, что сначала им предстоит потопить «Жемчужину». Чем меньше людей будут посвящены в подробности» — тем лучше. Блэкуэлл отлично усвоил урок предательства, преподнесенный ему у мыса Бон и стоивший свободы ему самому и его людям.
Тревожно взглянув поверх их голов, он не заметил ни одного охранника. И все же его не оставляло сомнение, что здесь повсюду шныряют шпионы — и уж наверняка в тюрьме их предостаточно.
— А теперь пора повидать Сэнди.
Таббс сказал, что Сэнди на террасе. Блэкуэлл пошел туда. Тимми — за ним, буквально наступая на пятки, и Ксавье не мог винить малыша.
Проходя мимо ряда ремесленников, Блэкуэлл снова поймал на себе неподвижный взгляд писаря. При его приближении незнакомец отложил в сторону перо и встал: он оказался среднего роста, довольно хлипким, с темными, начинающими седеть волосами. В отличие от людей Ксавье он был одет в новое и чистое платье: шаровары, рубаху без ворота и красный короткий жилет. На ногах красовались простые, но добротные сандалии. Блэкуэлл замедлил шаги, заметив, что писарь идет к нему.
— Месье, силь ву пле — вы позволите вам представиться? — Темные глаза впились в лицо Ксавье. — Пьер Куисанд, к вашим услугам.
Ксавье кивнул, подумав, что это наверняка шпион Джовара или Кадара. Хотя, с другой стороны, вряд ли бы он стал привлекать внимание.
— Ксавье Блэкуэлл, капитан американского торгового судна «Жемчужина».
— О, это я уже знаю. — Писарь чуть заметно улыбнулся. — Вы — Деви-капитан, или капитан-Дьявол, вы нагнали столько страху на корсаров нашего паши. Тот самый Деви-капитан, которого смертельно ненавидит раис Джовар. Да, я знаю об этом — как и все остальные в этих стенах. Вы ухитрились приобрести сразу двух непримиримых врагов, капитан Блэкуэлл.
— Я в этом не сомневаюсь, — отвечал Ксавье, недоумевая, чего хочет этот малый.
— Возможно, вам все же стоит, как говорится по-простому, перекраситься в турка? — Тут Пьер снова улыбнулся. — У вас еще есть время передумать — прежде чем они обрекут вас на медленную и мучительную смерть.
— Меня не так-то легко уничтожить, — возразил Ксавье.
— Возможно, возможно. Мы вскоре узнаем наверняка. Я, как видите, служу здесь писарем. Не желаете составить письмо?
— Я сам в состоянии составить письмо, — ответил Ксавье, с болью вспомнив про отца и Сару. Необходимо как можно быстрее связаться с ними и уверить, что с ним все в порядке. Ведь они сойдут с ума, когда узнают, что его захватили в плен. А еще нужно связаться с датским консулом — хотя в теперешних обстоятельствах им вряд ли удастся встретиться.
Он испытующе посмотрел на Пьера. Несмотря на приличное платье, он наверняка был таким же рабом здесь, вот только стоит ли считать его шпионом — или возможным союзником? Он был французом, Франция в данный момент воевала с Англией, а Штаты хранили нейтралитет. Но дипломатические отношения между США и Францией все еще оставляли желать лучшего.
Однако Ксавье привык верить своему чутью на людей. Судя по всему, этот Куисанд не был шпионом.
Видимо, Пьер также почувствовал расположение к новому заключенному.
— Здешняя еда вряд ли способна поддержать ваши силы, однако за небольшую мзду можно купить добавочную порцию — к примеру, кружку бульона с парой луковиц и даже кусочком баранины. Вы примете мое приглашение на ужин, капитан? Обещаю поделиться всем, чем богат!
— Вы давно находитесь в плену у варваров, Куисанд? — поинтересовался Блэкуэлл.
— Двенадцать лет. И готов разъяснить все, что пожелаете узнать, про здешние порядки.
Их взгляды снова встретились. И Ксавье тут же вспомнил про Александру, пленницу-американку.
— Но я должна пойти к нему! — рыдала Алекс. — Пожалуйста, Мурад!
Тот молчал. Алекс лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
— Там действительно так ужасно, как рассказывают? — спросила она и резко села.
— Не очень-то хорошо, это точно.
— Что это значит?
— Алекс, ты тут ничего не сможешь сделать.
— Я хочу видеть его.
— Алекс, это невозможно.
— Вот как? — вызывающе спросила она и вскочила. — Я прожила здесь больше года и успела усвоить одно важное свойство Ближнего Востока, которое, между прочим, осталось неизменным и через две сотни лет!
— Какое именно? — насторожился Мурад.
— Алчность. За деньги здесь можно купить кого угодно и что угодно. И я не поверю, что нельзя подкупить стражу, чтобы меня пропустили в тюрьму. А когда мы попадем туда, то сможем доставить ему кое-какие вещи, в которых он наверняка нуждается.
— Но нам понадобится золото, Алекс, много золота, — растерялся Мурад.
— Я продам все свои украшения! — выпалила она. — Меня ничто не остановит!
— Аллах, спаси же ее, спаси всех нас!
Алекс облизала губы. Она чувствовала себя по-настоящему больной, обессиленной, будто это ее били тогда и заковали в кандалы. Она знала про казенных рабов и про все ужасы «парилки» тоже.
Казенных рабов изматывали до смерти на непосильных работах, а содержали в нечеловеческих условиях. И с этого дня Ксавье попал туда. Хотя Алекс ни разу не видела тюрьму, она представляла себе что-то вроде концентрационного лагеря двадцатого века. Завтра Блэкуэлла пошлют работать в каменоломнях, как скотину. И Алекс твердо решила помочь ему всем, чем только сможет. Она обязательно должна вызволить капитана из каменоломен прежде, чем тяжелый труд убьет его.
— Это убьет его? Ну, работа в каменоломнях?
— Не знаю, — нерешительно отвечал Мурад.
— Да говори же яснее, черт бы тебя побрал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139