— Ведь паша придет в ярость. И никогда в жизни не оставит такую выходку безнаказанной.
— О Боже! Что он сделает? Что случится с Блэкуэллом?!
Мурад промолчал.
Алекс казалось, что сердце ее вот-вот выскочит из груди. Мысли метались в голове. Ведь если продолжать рассуждать в том же духе — в книгах по истории уже не оставалось ни слова правды. Предполагалось, что Блэкуэлла казнят по приказу паши за связь с его невесткой летом 1804 года. А что, если перемены продолжаются? Что, если Блэкуэлла казнят летом 1803 года — за взрыв «Жемчужины»?.. Что, если сейчас, сию минуту решается его судьба?!
— Алекс, — говорил Мурад. — Его судьба в руках Провидения. Не тебе ее менять!
Алекс ничего не ответила.
Их было шестеро. Они стояли около боковой двери и ждали. Часовой открыл замок. Они выскользнули в узкий проулок. Стражник дождался и тут же закрыл дверь, но не стал запирать ее.
В небе сияли крупные южные заезды. Заговорщикам не нужны были факелы. Все они были вооружены кинжалами, капитан с Таббсом — пистолетами, а двое несли бомбы, изготовленные из украденного в каменоломне пороха, с фитилями, которыми снабдил их Куисанд. Словно призраки, моряки бесшумно миновали погруженный в сон дворец и заспешили дальше по городу.
Вот и гавань — оголенные мачты гигантскими иглами втыкались в бархатный небосвод. На выходе из гавани — там, где на конце мола стояла крепость, — виднелся трехцветный триполитанский флаг с полумесяцем. А чуть подальше можно было различить силуэт корабля. Один из моряков приглушенно вскрикнул.
— Тсс, — прошипел Ксавье. Его товарищи невольно замедлили шаги. Все как один уставились на море.
— Господи, да ведь это американский корабль! — не веря своим глазам, прошептал Таббс.
— Это «Лисица». Она вернулась, — неохотно подтвердил Блэкуэлл.
— Капитан, надо найти способ связаться с ними! — нетерпеливо воскликнул Аллен. — И вовсе ни к чему будет возвращаться в ту преисподнюю!
Видно было, как молодого моряка колотит дрожь от волнения. Ксавье повернулся к нему и возразил:
— Аллен, сегодня ночью нам предстоит одна задача — уничтожить «Жемчужину». О побеге подумаем потом.
— Но, капитан…
— А ну-ка поторопись, Аллен, а не то я сам с тобой разберусь, — сурово оборвал его Таббс, хлопнув по спине.
У Аллена вытянулось лицо. Глаз потухли. Остальные моряки переминались и шептались за его спиной, не в силах оторвать взгляды от маячившего на горизонте судна.
— Вперед! — приказал Ксавье.
Вскоре они были на причале и спрятались за бочками, нестерпимо вонявшими тухлыми овощами. Неподалеку покачивалась на легких волнах «Жемчужина». Ее сторожили шестеро вооруженных до зубов янычар. Судя по доносившимся до Ксавье выкрикам, турки увлеченно играли в кости.
Ксавье знал, что столкнется со стражей, и успел подготовиться. Пороховые заряды и фитили были завернуты в кожу и плотно связаны. Блэкуэлл с Таббсом отдали товарищам пистолеты и скинули шаровары.
— Удачи вам, капитан, Таббс, — шепнул квартирмейстер Бенедикт.
Ксавье с Таббсом отделились от остальных, наблюдавших за часовыми и готовых напасть на них в случае, если их обнаружат. Блэкуэлл бесшумно скользнул в воду, Таббс — следом. Он передал первому помощнику одну из бомб. И оба поплыли вперед. Вскоре они оказались возле того места, где расположились турки-часовые.
Дворцовый сад был темен и пуст в этот час. Застывший неподвижно человек кого-то ждал. И как только заметил рослую лохматую фигуру, пошел навстречу. Вновь пришедший остановился.
— Они вышли из «парилки», — сообщил Кадар.
Джовар улыбнулся.
Алекс не находила себе места. В эти минуты Блэкуэлл с моряками наверняка уже вышли из тюрьмы — может, добрались до пристани. Но удалось ли им выбраться в город незамеченными? О, Алекс вдоволь наслышалась о двуличии и вероломстве мусульман. А если их все-таки не заметили, как они проберутся по темному городу? Найдут ли путь в гавань? Она пообещала Мураду не вмешиваться.
Но не собиралась держать слово. Сейчас на карту поставлена жизнь Блэкуэлла. Разве может она сидеть у себя в спальне, во дворце? Разве может она не кинуться на помощь? Что, если у него ничего не получится? Что, если она может пригодиться там, в гавани?
Алекс не знала деталей операции, и это играло против нее: теперь, чтобы помочь, придется вмешиваться в действия Блэкуэлла. Хотя, с другой стороны, она была женщиной двадцатого века, военным историком. Ей не составляло большого труда разгадать план заговорщиков.
Скорее всего кто-то из экипажа проберется на корабль, разместит там пороховые заряды и взорвет их.
Алекс боялась, что турки перехватят Ксавье, пока он будет плыть к «Жемчужине» или на борту. То, что он сам будет среди тех, кто должен подложить бомбы, не вызывало сомнений. А если порох промокнет и не взорвется? Алекс относилась к этим древним кожам с большим недоверием. А ведь от их надежности зависел успех всей операции.
Она вытащила из шкафа бедуинский наряд. Она больше не могла сидеть сложа руки. Сердце сжималось от тревожных предчувствий. От радостного возбуждения не осталось и следа. Ее долг — помочь Блэкуэллу. Под складками бурнуса Алекс спрятала свою старую поясную сумку.
Она чуть не позвала с собой Мурада. Но тут же сообразила, что на этот раз он откажется повиноваться — больше того, не пустит ее. И она промолчала.
У входа в сад Алекс оглянулась. Белый бурнус был очень хорошо виден в ночи. Однако выбирать не приходилось. Пленница проскочила в сад. У кустов, прикрывавших вход в потайной коридор, она еще раз оглянулась. Ночь казалась не слишком темной. В саду не было ни души.
Прокравшись сквозь кусты, Алекс нащупала медное кольцо на двери и потянула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139