И несмотря на всю свою подозрительность, Ксавье не мог не почувствовать восторга, а вместе с тем и уважения. Он поджег фитиль.
Громко топая, примчался Таббс и крикнул:
— Капитан, бежим!
И тогда Ксавье понял, что у Таббса порох не был подмочен и первый помощник сумел зажечь фитиль. В следующий миг капитан вскочил и схватил за руку Александру.
— Бежим!
Они помчались за Таббсом.
А тот уже перелез через борт и спрыгнул на причал. Ксавье подсадил Александру, а потом полез сам. И первый помощник, и Александра быстро вскочили на ноги, моряк побежал, но Алекс осталась на месте. Она обернулась, поджидая его.
— Беги! — крикнул Блэкуэлл.
Она протянула руку. Он схватил ее и потащил за собой. Вот они сделали три шага, четыре, пять… Внутри Ксавье все напряглось в ожидании взрыва.
И тут воздух потрясли вопли — вопли турецких солдат, выскочивших им наперерез неведомо откуда.
Ксавье увидел их у начала причала. Обернулся — еще дюжина янычар ворвалась в гавань.
«Черт побери, — подумал капитан, — нас действительно предали!»
И тут ночной мрак разорвала вспышка взрыва. Причал под ногами дрогнул.
Оглушенные, Ксавье с Александрой рухнули ничком. Блэкуэлл первым пришел в себя, тряхнул головой и кое-как поднялся на четвереньки. Отплевываясь от набившейся в рот пыли, он обернулся как раз в тот момент, когда прогремел второй взрыв. Нос корабля пылал, пламя взлетело вверх по грот-мачте и набросилось на паруса. Пожар мигом добрался до порохового погреба. Хранившиеся там снаряды взрывались один за другим. Алекс почему-то вспомнила фейерверки в честь Дня независимости. Судно напоминало погребальный костер.
— Стой! Стой! Именем Юсуфа Корамалли, именем паши Триполи.
На миг Ксавье завороженно замер, глядя на пылавший корабль. И тут услышал крики, приказывающие остановиться. Он рывком поднял Александру на ноги. В эти секунды он не думал — лишь подчинялся инстинкту, повелевавшему защищать ее.
— Таббс, как можно скорее доставь ее обратно во дворец!
— Ксавье, не надо, — возразила она, — бежим со мной, я укрою тебя!
Но он грубо оттолкнул ее и приказал:
— Убери ее отсюда!
Она побледнела как мел. Только сейчас он заметил, что ее лицо в крови. Таббс сильно дернул ее за руку — ей ничего не оставалось, как покорно повернуться и побежать.
Блэкуэлл задержался еще на миг, глядя им вслед. Мотивы ее поступков были совершенно необъяснимы.
Янычары, размахивая клинками, заметили двух беглецов и кинулись за ними. И тогда Ксавье выскочил из тени и побежал, увлекая погоню за собой.
— Стой! Стой, тебе говорят!
Ксавье оглянулся и увидел, что одна группа янычар почти догнала его, а другие бросились в воду и плывут следом за Алленом, решившим, что ему удастся преодолеть четверть мили до «Лисицы». За Александрой с Таббсом пока никто не гнался. Появились еще янычары, с воплями и грохотом они мчались в его сторону.
Его окружили. Пытаться бежать было бесполезно. Но ведь он с самого начала понимал, что обрекает себя на гибель. И Ксавье остановился.
Только теперь он заметил Джовара, скакавшего на белом арабском жеребце. Питер Камерон натянул поводья и поднял заряженный пистолет.
Алекс ввалилась к себе в спальню.
Мурад кинулся к ней. Несмотря на ночной час, раб зажег все до одного светильники и беспокойно метался по комнате, ожидая госпожу. Все упреки замерли у него в груди при виде грязного изорванного платья, разбитого лица и растрепанных волос. Он схватил ее за плечи.
— Ты цела?!
Алекс чуть не упала на него.
— О Господи, что же теперь будет с Ксавье?! Я так боюсь… Ну что за глупый план! Взорвать «Жемчужину» и не бежать…
Может быть, Блэкуэлла уже нет в живых? В последний раз, когда Алекс обернулась, она видела, как капитана окружили турки, — и нисколько не сомневалась, что Ксавье отвлек погоню на себя. Он мог бы сам постараться спастись, но он предпочел спасти ее.
Мурад обнял Алекс за плечи и отвел к кровати.
— Он сделал то, что велел ему долг. Ты же сама твердила, что это человек чести. И понимала, что он не мог не уничтожить «Жемчужину».
Алекс припала к плечу раба и расплакалась.
— Боже, прошу тебя, не дай ему погибнуть! — молилась она, чувствуя, что сердце вот-вот разорвется от горя.
— Весь дворец уже на ногах, — заметил Мурад. — Наверное, и весь город тоже. Из дворцового сада можно видеть пожар в гавани. Если хочешь, ты тоже можешь поглядеть, Алекс!
Но она лишь потрясла головой. О, ее всю оставшуюся жизнь будет преследовать картина взрыва на «Жемчужине»! А еще вид Ксавье, бегущего из гавани — прямо в лапы туркам…
— Все прошло на редкость удачно, Алекс, — уверял Мурад, снимая с ее головы повязку и ласково гладя по спутанным волосам. — Сейчас я принесу теплую воду и мыло, промою тебе раны, и бальзам, чтобы вылечить их! Шрамы тебе ни к чему.
— Если он погибнет — я тоже не хочу жить! — прошептала она.
— Он силен и вынослив, не надо думать о худшем, — промолвил Мурад, направляясь в ванную.
Алекс подскочила к окну, отодвинула занавески. Небо светилось зловещим оранжевым светом. Да, все прошло на редкость удачно: «Жемчужине» конец.
Но ведь вот в этот самый миг ее Ксавье мог лежать разрубленный ятаганом какого-нибудь дикого турка!
— Кажется, ты обещала мне не вмешиваться, — нарочито небрежно напомнил Мурад.
— Я не помешала. — Алекс выдержала его взгляд. — Я помогла им.
Раб только крякнул.
Алекс и не подумала оправдываться. Мурад осторожно начал смывать грязь с разбитого лица. Мыло слегка пощипывало ссадины, и она морщилась. Не обращая на это внимания, Мурад обрабатывал ссадины.
— Ты отважная женщина, Алекс, но в один прекрасный день отвага заведет тебя туда, откуда не будет выхода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139