Извини, Адам, но тебе никак нельзя здесь остаться. Прежде чем лететь сюда, следовало посоветоваться со мной.
– Когда речь идет о тебе, Белинда, я плохо соображаю. Конечно, надо было предварительно позвонить.
– По-моему, Адам, завтра тебе стоило бы полюбоваться живописными окрестностями, а потом мы могли бы пораньше поужинать вместе, и ты вернулся бы в Лос-Анджелес.
– Наверное, это лучше, чем ничего. Скажи, а на Рождество ты поедешь в Аспен?
Белинда насторожилась:
– Откуда тебе известно, что я езжу в горы на каникулы?
Он улыбнулся:
– Ты говорила как-то, что увлекаешься лыжами, а у твоих родителей есть бунгало в Аспене.
Она совсем забыла об этом. Надо быть осторожнее. По правде говоря, Белинда не думала об Аспене, поскольку голова была забита множеством других мыслей.
– Я пока не знаю.
– А я поеду туда. Получил приглашение от Келлеров. Ты, должно быть, знаешь, что гвоздем сезона в Аспене всегда бывает их бал, посещаемый всеми, кто имеет вес в обществе. Пойдешь со мной?
Конечно, Белинда знала о знаменитом рождественском бале у Келлеров, который они ежегодно устраивали пятнадцатого декабря. Правда, ее еще никогда туда не приглашали, но, как дочь Эйба, она могла пойти туда, если бы пожелала. Пока такого желания у нее не возникало. Но теперь, став восходящей звездой, Белинда подумала, что было бы нелишним завязать там нужные знакомства.
– Ради твоей карьеры, – заметил Адам, – тебе не следовало бы упускать такую возможность.
– Договорились, – сказала Белинда. Теперь предстояло преодолеть еще одно препятствие. – Адам, я сегодня поднялась в половине шестого утра. Сейчас десять. Я безумно устала.
Он был явно разочарован.
– Извини. Зря ты не позвонил.
– Ну, делать нечего. Признаюсь, мне хотелось бы заняться с тобой любовью, но я прилетел сюда не только ради секса. Мне хотелось увидеть тебя, побыть с тобой. – Адам коснулся ее щеки.
Белинда ощутила угрызения совести. Ведь она ни разу не вспомнила об Адаме после их последней встречи.
– Значит, пожелаем друг другу спокойной ночи?
– При условии, что встретимся завтра.
– Договорились.
Белинда проводила Адама до двери, смиренно подставив щеку для поцелуя. А как только он ушел, в изнеможении рухнула на кровать. И последняя мысль перед тем, как она погрузилась в сон, была, конечно, о нем. О Джеке Форде.
Глава 49
Царила абсолютная тишина.
К полудню стало еще теплее, чем накануне, даже жарко. В ноябрьском небе – ни облачка. Площадку в русле пересохшего ручья, на которой они снимали целое утро, кольцом окружали грузовики, прицепы, генераторные установки, кабели, осветительная аппаратура, приспособления для специальных эффектов и масса другого оборудования. В этот момент Джек Форд и его партнерша, потрясающе красивая брюнетка, стояли не двигаясь.
– Дайте обратный кадр, – без всякого энтузиазма скомандовал Масционе.
Брюнетка отошла от Джека и заняла исходную позицию. Форд, засунув руки в карманы, сердито уставился себе под ноги. Масционе медленно приблизился к нему.
– Расслабься, Джек, все в порядке. Уверен, сейчас у тебя все получится.
Форд взглянул на режиссера. Лицо у него было мрачнее тучи.
Белинда, наблюдавшая за этой сценой, закусила губу.
– Послушай, – улыбнулся Масционе, – на этот раз, когда ты произносишь…
– Нет! – безапелляционным тоном отрезал Форд.
Все разговоры между членами съемочной бригады немедленно прекратились. Умолк и Масционе. Белинда чувствовала: сегодня что-то идет не так. Еще вчера Форд был великолепен, но сегодня они снимали один и тот же кадр с восьми утра.
– Что тебя не устраивает, Джек? – спросил Масционе.
– Этот диалог никуда не годится. – Джек впервые за утро взглянул на Белинду. – Он неубедителен.
Все посмотрели на Белинду.
Она покраснела.
– Что значит «неубедителен»?
– То, что он неубедителен. Ник Райдер не сказал бы этих слов.
– Ладно, – миролюбиво сказал Масционе. – Всем перерыв на двадцать минут. Белинда, милочка, подойди сюда.
Стараясь не выказать своих чувств, Белинда подошла к режиссеру. Он повернулся к ней и, как будто она не слышала его разговора с Фордом, сказал:
– Думаю, этот диалог нуждается в более тонкой настройке. Попытайся сделать это, милочка.
Белинда улыбнулась – подхалимствовать перед ним оказалось не так уж трудно – и повернулась к Форду. Он исподлобья смотрел на нее.
– Что именно я должна сделать? – спросила Белинда самым медоточивым тоном, как и положено «милочке».
Джек устремил на нее напряженный, пытливый взгляд. В этот момент Белинда поняла, что он тоже помнит вчерашний вечер.
– Диалог высокопарный, – бросил Джек.
– Высокопарный? Спасибо, это мне многое говорит. Не могли бы вы развить эту мысль?
– Райдер не стал бы говорить этих слов Адриенне.
– Вот как? – Белинда изо всех сил старалась подавить возмущение. – Если вы такой знаток Райдера, почему бы вам самому не подсказать мне, что именно он должен сказать?
– Милочка, – поспешил вмешаться Масционе, – не раздражайтесь. Мы все стараемся сделать хороший фильм.
Белинда, не обратив на него внимания, ждала ответа.
– Думаю, он вообще ничего не стал бы говорить. То, что он чувствует, видно по его глазам, выражению лица, позе.
– Вы объясняете мне, что должен делать и говорить Ник?
– Разумеется.
Они сверлили друг друга взглядом.
– Но я автор, я создала Ника. Я его выстрадала, вложила в него душу. А вы теперь утверждаете, что знаете его лучше, чем я? – От возмущения у нее зазвенел голос.
Форд молчал.
– Милочка, зачем так волноваться? – Масционе, кажется, терял терпение.
– Нет, – вмешался вдруг Джек. – Ник не сказал бы этого Адриенне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107