В прошлом месяце он видел восхитительное изумрудное ожерелье у Фаберже. Такие роскошные подарки всегда трогают сердце женщины. При виде блеска рубинов и изумрудов тают все дамы без исключения.
— Пожалуй, это все, мадам Вевей. Моя кузина пока что поносит это зеленое платье. Надеюсь, через два дня вы доставите все самое необходимое, а затем и остальное.
— Можете не сомневаться, ваше сиятельство! — уверила его модистка. «Надо будет нанять еще одну швею», — решила она.
— Ну что ж, мадам, благодарю. Не провожайте, мы сами найдем дорогу.
Как только мадам Вевей удалилась, Алиса вскочила на ноги, Ники не удерживал ее. Сам он остался сидеть в кресле, глядя на нее с усмешливой улыбкой.
— Ты, верно, поразилась и моей щедрости, и тому, как я разбираюсь в дамской моде. Полагаю, мой вкус ты одобряешь, и… — Ники внезапно стал абсолютно серьезным. — Прошу тебя, Алиса, прости меня, — сказал он и тут же вновь расплылся в улыбке. — Подобное постыдное поведение для меня вполне обычно.
— Ну почему, Ники? — тихо спросила Алиса. — Зачем все это?
Она печально смотрела на него, удивляясь на саму себя, что не испытывает к нему ненависти.
«Потому что меня так к тебе тянет, что я с ума схожу! — подумал Ники. — Потому что ты и твоя дочурка — вы греете мне душу…»
— Потому! — сказал он вслух.
Алиса опустила голову.
— Мне следовало бы тебя ненавидеть, — тихо произнесла она.
— Но ты же меня не ненавидишь, — ответил он так же тихо.
— Нет. Но твоей содержанкой я быть не хочу.
Николай вдруг поразился тому, как разнятся их взгляды. Однако, поскольку он твердо решил, что сделает ее счастливой, то спорить не стал.
— Но мы можем остаться друзьями?
Ах, женщины все-таки непредсказуемы! Алиса просияла в ответ.
— Я бы очень этого хотела! Ты был так добр к нам с Кателиной… — И внезапно ее прекрасные глаза наполнились слезами.
— Разве я смогу когда-нибудь тебе за это отплатить?
— Вот уж ерунда! Я делал это ради собственного удовольствия. Ну, не плачь, дорогая, — сказал Николай странно напряженным голосом. — Вы с Кателиной доставляете мне несказанную радость. — Он нежно поцеловал Алису. — Все, вытри слезы. И пойдем поищем Кателину. Интересно, они уже купили новый поезд?
Следующая неделя пролетела незаметно. Ники каждый вечер старался проводить дома, а Алиса пыталась ни о чем не думать. Она целиком отдалась на волю своих чувств. Друзья по клубу скучали по Ники, но, когда о нем заходила речь, все многозначительно переглядывались, без слов намекая на то, что домашние радости сейчас ему интереснее любых других развлечений.
— Если бы мою постель согревала такая красотка, меня бы долго никто не увидел, — заявил как-то один из молодых офицеров.
— Ники показывается только на утренней поверке, а в полдень уезжает, — заметил другой. — Говорят, он даже с Софи расстался.
По утрам, пока Ники отсутствовал, Кателину и Алису возил по городу Алексей, весьма польщенный тем, что появляется всюду с загадочной красавицей. Алисе было приятно общество юного кузена Ники, который с радостью сопровождал ее во всех прогулках. Ники от таких развлечений откровенно скучал, и, если бы Алиса дожидалась, пока он соберется ее сопровождать, она бы никогда не увидела Петербурга во всей его красе.
За несколько дней они с Кателиной успели полюбоваться многими достопримечательностями. Зимний дворец, еще не окончательно восстановленный после пожара 1863 года, был виден прямо из окон особняка Кузановых, но Ники так и не удосужился сводить ее туда. Алексей же провел Алису не только по галереям Эрмитажа, где в царской коллекции были собраны работы лучших русских художников, но и в залы, куда обычных посетителей не пускали. Они гуляли по Летнему саду, посетили первый дворец Петра, Алексей показал ей Петропавловскую крепость, возвышавшуюся на противоположном берегу Невы. Целое утро они провели в Кунсткамере, первом в России собрании редкостей — от китайских манускриптов до коллекции скифских украшений.
Была и незабываемая поездка в Царское Село, где Алиса любовалась Янтарной комнатой, Камероновой галереей, залами, где стены и мебель были обиты желтым лионским шелком, расшитым крохотными птичками, сидящими на ветвях, и личной спальней Екатерины, которую та называла «табакеркой».
В Петергоф, летнюю резиденцию Петра, построенную Растрелли и по праву соперничавшую с Версалем, они отправились на пароходе. Там Алиса увидела два императорских дворца и множество изысканных летних павильонов, гуляла по лучшему в Европе парку, знаменитому своими неповторимыми фонтанами.
Город радовал удивительными красками. Желтое с белым Адмиралтейство, голубой, уносящийся ввысь Смольный собор, темно-розовый дворец Меньшикова… А многочисленные реки, каналы, мосты! Алиса была в восторге от города, по праву названному Северной Венецией.
Однако ни Алексей, на Алиса не замечали, что их каждый день всюду сопровождали двое незнакомцев. В пестрой петербургской толпе затеряться было несложно, а люди Форсеуса были опытны и выслеживали свою жертву осторожно, не привлекая внимания. Алиса ни разу не появилась на улице в одиночестве, но они были терпеливы. Дежурили они попарно, по восемь часов, и ждали лишь удобного случая, чтобы застигнуть Алису врасплох и доставить обратно к мужу. Форсеус был не настолько глуп, чтобы в открытую вести войну с таким влиятельным и опасным противником, как князь Кузанов, чья семья обласкана самим императором.
Часто прогулки заканчивались поездкой на Стрелку, откуда вся петербургская знать любовалась заходом солнца. Зрелище и в самом деле было удивительное:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68