В отличие от парижской прислуги, у которой и мускул не дрогнул бы при любой ситуации, сельские нравы были попроще.Когда Дейзи проснулась, он предложил ей умыться, затем коечто на выбор из своей одежды и сошел вниз, чтобы уведомить Франсуа и сообщить на кухню, что у него сегодня ночью гость. Он также вежливо объяснил им, что это не простая женщина и обращаться с ней надо с максимальным уважением (кстати, на кухне это уже обсуждалось в течение часа). Герцог обговорил меню, на его взгляд, приемлемое для Дейзи, и ушел наверх.Ужин был воплощением мечты. Маленькая обеденная комната была вся в зажженных свечах. Кухарка превзошла сама себя, стараясь угодить мадемуазель, довольная, что у хозяина сегодня вечером есть компания и он не скучает, как обычно, один. Оба слуги стояли у дверей и потихоньку улыбались друг другу. Хозяин и эта женщина, одетые только в халаты, были явно влюблены. Они держались за руки над маленьким столом, улыбались друг другу, смеялись. Он кормил ее, затем она его, потом они целовались и опять улыбались.Герцог и Дейзи заснули в объятиях друг друга. Они проснулись утром посвежевшие, и герцог доказывал Дейзи, какое это удовольствие — поплавать в реке. Он прыгнул в воду с балкона, проплыл некоторое расстояние и улыбнулся, приглашая ее в воду. Она некоторое время колебалась, затем последовала за ним в синезеленую гладь. Ее детство прошло в лагере рядом с рекой и горными озерами, плавала она прекрасно.Они плавали и обдавали друг друга брызгами, целовались и резвились, как юнцы, вырвавшиеся из школы на свободу. Затем они любили друг друга на зеленой лужайке.Он был без ума от нее. Увлечен так, что это начинало всерьез беспокоить, но он не мог насытиться ею.Дейзи говорила себе, что ей понятно теперь, почему женщины обожали его. Он был выше всяких сравнений.Когда пришла пора отъезда, выяснилось, что время пролетело так быстро, будто счастье ускорило его течение. Дейзи обнаружила, что ее одежда выстирана, выглажена и повешена в шкафу рядом с загородной одеждой Этьена. Они оба оделись. Она — в яркое платье, которое всегда будет напоминать ему об этих наполненных страстью часах, а он — в песочного цвета льняной костюм. Дейзи подумала, выбирала ли этот костюм его жена.Тишина пролегла между ними, когда, одетые, они смотрели друг на друга: оба понимали, что слова излишни. Их возвращение в Париж происходило в полном молчании, оба ушли в свои мысли, понимая, что возвращаются в свою обычную, рутинную жизнь. Герцог не вышел из кареты, когда подъехали к резиденции Аделаиды. Он только сказал «спасибо» своим хриплым низким голосом и коротко поцеловал Дейзи в губы.По счастливому совпадению Аделаида еще не вернулась со своей полуденной прогулки, так что Дейзи могла спокойно пройти к себе и не объясняться по поводу записки, которую она послала вчера, уверяя, что провела ночь на реке с друзьями.Вечером она сослалась на мигрень, понимая, что не в состоянии выдержать ужин вместе с бесконечными гостями Аделаиды. Дейзи не была настроена на банальные разговоры, впала в меланхолию, и у нее кружилась голова, так как она вновь хотела того, что было совершенно невозможно заполучить.Когда герцог приехал домой, он нашел записку от своей жены. Она хотела немедленно с ним поговорить. Он вздохнул, запустил руки в волосы, провел по ним и замер на мгновение, держась за голову. Затем позвонил слуге и велел передать жене, что будет через десять минут в библиотеке.Изабель все еще была в платье для чайной церемонии, когда вошла в библиотеку. Не здороваясь, а лишь кивнув в ответ на его приветствие, она села перед герцогом на стул, купленный его дедом, когда распродавали мебель Наполеона. Стиль ампир очень подходил холодной красоте Изабель. Хрупкая, как мейсенский фарфор, блондинка, того же возраста, что и герцог, она была так же худа и изящна, как и в тот день, когда он женился на ней. Своим главным достоинством Изабель считала дисциплинированность.— Она должна быть исключительной, если смогла удержать вас в стороне от праздника королевской семьи, — многозначительно произнесла жена. — Ваше отсутствие было замечено.— Я прошу прощения, — просто ответил Этьен. Давно прошли те времена, когда язвительность Изабель могла ранить его до боли. — Я пошлю свои извинения.— Ну, я надеюсь, завтра вы не исчезнете? Жюстен и Жюли будут там, разумеется, с Анри и Гектором.Он знал, что Анри будет там вместе с его дочерью Жюли. В отличие от них с Изабель, его дочь и ее муж любили быть в компании друг друга.— Гектор тоже? Это прекрасно.Зная, что Этьен обожал своего внука, Изабель сделала все от нее зависящее, чтобы присутствие Гектора было обязательным. Необходимая страховка, гарантия того, что Этьен будет сопровождать семью на публичной церемонии празднования дня рождения короля. Статус и положение в обществе были самым важным для Изабель; обе семьи, ее и Этьена, были в близком родстве с Бурбонами и герцогами Орлеанскими. Их семья должна быть напоминанием для других, что Монтеньи и де Век — самые старинные и богатые семьи во Франции.— Королевский праздник начинается в два, наш собственный прием начнется, наверное, в семь? — Она оставила вопрос открытым.— Мы что, устраиваем прием? — ему казалось, что они договорились ничего не устраивать.— Немного близких друзей, небольшой ужин с вином.В переводе на нормальный язык это означало: пятьдесят или чуть больше человек, являющихся, в сущности, друзьями Изабель, и праздник до утра. Вместо того чтобы спорить с ней по поводу приема, он только спросил:— Мы едем вместе?— Да.— Хорошо, — сказал он, откинувшись на спинку стула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125