Что-то знакомое, будто мечи в руках.
— А мечи вы упаковали?
— Конечно. В первую очередь. Мой отец приказал изготовить их для меня, когда мне было десять лет.
Сейчас она кажется чуть старше, думал он. Ее хрупкость подчеркивают платье с узкой талией, облегающий жакет и маленькая дерзкая шляпка с бантами и перьями.
— Дайте мне минутку, чтобы закинуть вещи в чемодан, и я устрою вам первую в вашей жизни поездку на поезде.
Пока он укладывался, она сидела тихо, сжав руки на коленях, прикусив нижнюю губу, и мысли у нее были в смятении. Теперь, когда она практически здесь, во Франции, ей казалось уже не таким легким делом просто войти в дом брата и сказать ему, что он должен ехать в Японию и — что вполне вероятно — встретиться лицом к лицу со смертью. Он может отказаться. Наверное, каждый нормальный человек отказался бы. Разве не безответственно с ее стороны даже подумать, что она может сразиться с мощью нового правительства и победить?
Глава 29
Была глубокая ночь, когда они добрались до отеля, но Хью, очевидно, останавливался здесь и раньше, потому что управляющий приветствовал его по имени и сказал:
— Ваш номер готов, капитан, — и проводил их в апартаменты на втором этаже, выходящие окнами на Сену.
Тама не обратила внимания на косые взгляды управляющего; цензура света была ей неведома; положение, которое она занимала в Японии, заведомо означало, что ее интересы превыше превратностей судьбы.
Хью также не сосредоточился на поведении управляющего, привыкнув делать то, что нравится. Но понял его сальный намек, когда этот человек произнес:
— Желаю вам, капитан, весело провести у нас время. Вам никто не помешает.
Не собираясь реагировать на циничные инсинуации, Хью сказал:
— Мне вскоре понадобится экипаж.
— Экипаж готов, месье. Указания, которые вы телеграфировали, были очень подробные.
— А кучер? Он хорошо осведомлен о парижской жизни?
— Лучше всех, месье. Он знает всех известных людей в городе.
— Пришлите его.
— Теперь, месье? — Управляющий бросил взгляд на Тама, которая, скинув жакет, стояла перед зеркалом, снимая замысловатую шляпку. — Э-э-э… это от Делароша… без сомнения, — пробормотал француз. — Перья — это его подпись. Дама, конечно же, делает честь этой шляпке, месье, если позволительно так сказать. Очень хороша!
Хью смотрел на него, считая до трех.
— Да. Так как насчет кучера?
Встретившись с тяжелым взглядом, управляющий осекся, поняв, что превысил свои полномочия, и извинился с низким поклоном:
— Прошу прощения. Я сей же момент пришлю кучера, а если вам нужно что-то еще…
— Я позвоню, — прервал его Хью.
— Да, пожалуйста. Мы очень рады, что вы опять остановились у нас.
И, снова поклонившись, управляющий попятился к двери и, заинтригованный неожиданной сдержанностью капитана, вышел. Дамы, которых он привозил в «Гранд» раньше для мимолетных развлечений, были иного пошиба. Стало быть, тут что-то другое.
Положив шляпку и перчатки на консольный столик, Тама повернулась к Хью.
— Наверное, нужно дождаться утра, чтобы повидаться с моим братом.
— Это разумно.
Она слегка приподняла брови:
— А вы всегда разумны?
— Надеюсь. — Если бы это было так, не стоял бы он в номере парижского отеля с женщиной, от которой ему следовало бежать — уже в Осаке, или в Гонконге, или, возможно, в каком-нибудь порту по пути во Францию. И в Гавре он мог бы попрощаться с ней, уже не опасаясь за ее безопасность. — Пока же мы можем, — сказал он, отстраняя все причины, по которым ему следовало бы покинуть ее, — предпринять поездку в экипаже по Парижу. До рассвета осталось совсем немного времени. Тогда, в приличное время, мы сможем прийти к вашему брату.
— Что значит — приличное?
Ее прямота всегда восхищала его — в отличие от других женщин, которых он знал.
— Самое раннее — в девять часов.
— В девять! Дома я уже четыре часа, как встала бы, закончила утреннюю тренировку доджо и занималась повседневными делами.
— В Париже в девять встают только те добродетельные души, которые посещают службу. Большинство светских людей редко открывают глаза до полудня. Но мы можем по крайней мере заехать в девять и оставить визитку.
— Если окажется, что брат в девять еще не встал, я его разбужу. Он возражать не станет.
— Вам виднее.
Она искоса посмотрела на него:
— Обычно вы не уступаете с такой готовностью.
Он пожал плечами:
— Не собираюсь становиться между вами с братом. Мне там не место.
— Вот именно. Ваше место не там.
Своим тоном она задела его — вероятно, так же не беспокоясь, как и он, что все это означает.
— Это верно, принцесса, — спокойно сказал он, не давая себя спровоцировать. Слишком много он теряет. Хотя, не будучи вполне уверен, что слово «теряет» уместно, он мягко добавил: — Послушайте, мы с вами оба устали. Давайте совершим эту прогулку и не будем думать об утре до утра.
— Хорошая мысль. — Она слабо улыбнулась, вспомнив о совете учителя Догена: чтобы преодолеть все трудности, оставь в покое мириады вещей.
Хью позвонил и велел изменить свои указания, и вскоре они вышли из отеля и увидели ждущий их экипаж. Кучер оказался маленьким, юрким уроженцем Прованса, который уже долго проживает в Париже и знает и парижское дно, и высший свет, и найдет любую улицу и переулок.
Едва завидев Тама, он сказал с галльской самонадеянностью:
— В Энгиене целая колония ваших соотечественников.
— Мы ищем принца Отари, — заметил Хыо, усаживая Тама в четырехместный экипаж. — Он не так давно переехал. — Последнее письмо, полученное Тама от брата, сообщало, что он собирается купить новый дом.
— Из Марэ в Энгиен, — сообщил извозчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70