— А мне кажется, что я очень взрослая. — Венеция улыбнулась. — И очень беременная! Я надеюсь, ты не разлюбишь толстую жену? А ты, кстати, выглядишь в своем черном наряде как заряженное ружье, совершенно неуместное на этом залитом солнцем крыльце. Как тонкое ружье… Что ж, мы составим отличную пару!Венеция говорила как всегда открыто, откровенно, и Хэзард сразу вспомнил их жизнь в хижине.— Когда-то нам это было нетрудно, — невольно вздохнул он.— А теперь это не так?— Нет.— А если я захочу?Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой, хотя глаза его оставались печальными.— Ты всегда этого хотела. Но сейчас у нас нет повода. — Его улыбка погасла, Хэзард снова спрятался за броней недоверия. — Я не хочу ничего начинать сначала. После взрыва у меня было достаточно времени подумать, и я не нашел ни одной веской, логичной причины для нашего союза.— А как насчет такой нелогичной причины, как любовь?— Пора тебе вырасти, Венеция. Ты употребляешь не то слово. Наш союз — это только проблемы.— Я с тобой не согласна!— Ты никогда со мной не соглашаешься, принцесса. И это еще одна проблема. — Хэзард встал и отодвинул качалку. — Я собираюсь прогуляться перед ужином.Легко перескочив через перила, он пошел прочь от дома. 40 — Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила Венеция, входя в кухню. — А впрочем, не буду скрывать. Мне нужен совет.Лидия повернулась к ней. В окно она видела, как Хэзард широким шагом направился к реке.— Поссорились?— Если бы все было так просто!Венеция коротко описала все то, что случилось с ними за последние несколько месяцев. Лидия долго молчала, покачивая головой.— Но ведь Хэзард все-таки за тобой приехал, — сказала она наконец.— Не за мной. Он приехал за своим ребенком.— Он просто себя в этом убеждает. — Лидия могла распознать любовь, когда видела ее, и понимала, что Хэзардом движут отнюдь не только отцовские чувства.— Но он даже не подходит ко мне.— Это вполне объяснимая осторожность. Он ведет себя как волк, однажды попавший в капкан.— Вы так думаете? А вот я не уверена, что Хэзард еще любит меня. В поезде мне пришлось просто устроить сцену, чтобы он со мной поговорил.— Нет, он тебя любит.Венеция улыбнулась и прижала ладони к мгновенно вспыхнувшим щекам. У нее стало теплее на душе.— Если он меня еще любит… — прошептала она.— И не сомневайся в этом, дитя мое. Он смотрит на тебя так… В общем, я еще ни разу не видела, чтобы Хэзард так смотрел на женщину.— А вы давно его знаете?— Мы познакомились, когда ему было лет пятнадцать. Он приходил со своим отцом и отрядом индейцев, когда мы торговали на Паудер-ривер. Обычно абсароки редко встречались в тех местах, но они услышали, что у Джоэла есть хорошие часы с репетиром. Хэзард даже тогда выделялся в толпе юнцов. Абсароки — самые красивые люди на равнинах, но Хэзард был все-таки чуть выше остальных, чуть красивее, а одет так, что можно было умереть на месте. Ни одно племя не может соперничать с воинами абсароков, когда они надевают свой боевой наряд. От мальчика просто невозможно было отвести взгляд.— Неужели вы это помните? — удивилась Венеция. — Через столько лет?— Конечно, помню. Хэзард купил у нас свои первые часы и просиял этой своей неподражаемой улыбкой. Потом мы несколько лет его не видели. Говорили, что Хэзард женился, потом его жена умерла. А затем он снова появился на Паудер-ривер года четыре спустя — с подстриженными волосами, уже одетый как белый. Хэзард попросил Джоэла помочь ему добраться до Бостона: его отец хотел, чтобы он учился в университете для белых. Мальчик был очень несчастлив, когда уезжал: он ведь очень был привязан к своей земле и к многочисленным родственникам. А потом Хэзард каждый год навещал нас по дороге в университет и обратно. Однажды он так спокойно сказал, что любит нас, потому что доверяет нам. Хэзард не добавил больше ни слова, но я-то знаю, что всем остальным белым он не слишком доверяет.Венеция кивнула, пытаясь представить себе Хэзарда в пятнадцать или в восемнадцать лет.Лидия чистила фасоль к ужину, ее проворные руки так и летали.— Я ему говорила, что все ваши проблемы можно решить, — заметила она. — Уж я-то знаю! За все эти годы у нас с Джоэлом возникало множество проблем, но как только мы с ними справлялись, мы тут же забывали о них. — Лидия пожала плечами. — По-моему, самое главное в браке — это как можно быстрее забывать все плохое.— Это не наш случай, — вздохнула Венеция. — И никогда так не было. У Хэзарда слишком много обязанностей, потому что он вождь своего клана. А потом еще эта горнорудная компания, которая хочет отобрать у него прииски, и Янси, самый опасный из всех… У нашего союза слишком много врагов.— Что ж, в моем доме вы можете забыть обо всем этом. Во всяком случае, на одну ночь.Лидия подмигнула Венеции, и та улыбнулась в ответ:— Это было бы замечательно!— Мужу и жене очень трудно дуться друг на друга, когда они спят в одной постели.— А что, если Хэзард не захочет?— Сегодня захочет! — уверенно заявила Лидия. — А теперь давай займемся печеньем. Хочешь его сама приготовить? Мужчины часто привыкают именно к тому печенью, которое делает жена.Венеция покраснела до корней волос.— Я не умею готовить…— Господи, девочка! — воскликнула Лидия. — Как же ты надеешься удержать его, если не умеешь готовить? Мужчины могут говорить что угодно о похоти и любви, но хорошая еда приручает их куда быстрее, чем шелковая ночная рубашка каждую ночь. Смотри внимательно, детка, и я покажу тебе, как делать самое лучшее печенье к западу от Миссисипи.Венеция смотрела, слушала, что-то рассказывала о себе, а потом попробовала сама месить тесто и нарезать кружочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126