Глубоко вздохнув, он шагнул к постели и опустился на нее, торопливо расстегивая трясущимися пальцами пуговицы на брюках. Его башмаки мяли дорогой бархат, но он не замечал этого; она негромко вскрикнула, когда тяжелая золотая пряжка ремня врезалась в ее нежную кожу, но он извиняясь, поцеловал ее, торопясь погрузиться в опьяняющее своей чувственностью тело мисс Джордан. С последней расстегнутой пуговицей были убраны все преграды. Его прикрытые шерстяной тканью ноги раздвинули ее бедра, и все, о чем он мог думать в этот момент, это о нестерпимом желании войти в нее. Он ринулся вперед, и Импрес негромко вскрикнула. Сходя с ума от желания, он толкнул себя дальше. И в это мгновение услышал крик.— О Боже! — задыхаясь, прошептал он. — Ты не можешь быть девственницей! — Они перестали его волновать после того, как несколько лет тому назад переспал с одной из них. Господи, он был так безжалостен!— Это не имеет значения, — ответила она быстро.— «Не имеет значения», — повторил он.Кровь стучала у него в висках, кончиках пальцев, подошвах ног, обутых в модные башмаки, а больше всего в мужском естестве, требуя продолжить таран, не останавливаться на волоске от того, куда он хотел больше всего на свете. Даже во рту он ощущал привкус крови. «Это не имеет значения», — мысленно повторил он. Она говорит, что это не имеет значения, и он вновь двинулся вперед.Сдавленный крик прорвался сквозь ее губы, к которым он приник в поцелуе.— О, черт! — Он глубоко вздохнул и приподнялся на локтях, смотря на нее с сомнением, длинные темные волосы, как черный шелк, прикрывали его лицо.— Я больше не буду кричать, — прошептала она, голос у нее был почти спокойный, в то время как лицо кривилось от мучительной боли. — Пожалуйста… я хочу заработать деньги.Это было так странно, так неожиданно и выходило за рамки его понимания. Ему не хотелось лишать ее девственности, заставляя плакать и кричать от страха и боли. Но, если ты не возьмешь ее, что будешь делать с собой? — подумал он. Все его дрожащее тело кричало в защиту этой банальной мысли. Она сама убеждала его овладеть ею.— Проклятие, — пробормотал он раздраженно. Проблема требовала немедленного разрешения, а он не мог мыслить ясно, только чувствовал иступленное возбуждение, которое невозможно было выразить словами.— Чтоб все провалилось, — вздохнул он, и в этот момент простая мысль пришла ему в голову, простая до того, что остановила его страсть. — Деньги останутся у тебя. Я не хочу… — он говорил очень быстро, чтобы не передумать, затем сделал паузу и улыбнулся. — Ты знаешь, я не трогаю девственниц, — добавил он уже ровным голосом.Импрес не смогла бы пережить смерти своих родителей, бороться за выживание в дикой местности, если бы она не обладала твердостью духа. Собравшись с силами, она трясущимися губами, но решительно, заявила:— Это не вопрос морали, только бизнес и моя ответственность. Я настаиваю.Трей засмеялся с неожиданной теплотой.— Я отказываю девушке, настаивающей на том, чтобы я лишил ее невинности. Наверное, я сумасшедший.— В мире происходит много сумасшедших вещей, — ответила она тихо, сознавая всю сложность объяснения своего поведения.— Сегодня, по крайней мере, — пробормотал он, — они случаются чаще, чем обычно.Даже для пылкого молодого человека, известного своими любовными похождениями, принять предложенную девственность было слишком экстравагантным поступком. А может быть, слишком хлопотным для человека, который находил удовольствие и наслаждение в акте любви.— Послушай, — сказал он, — я восхищен твоим мужеством, но не благодари меня. Мне это неинтересно. Деньги твои.Он приподнялся над ней, лег на спину и закричал:— Фло!— Нет! — воскликнула Импрес и легла на него, прежде чем он успел набрать воздуха, чтобы позвать еще раз.Она была в смятении от мысли, что утром, с ясной головой, проснувшись в объятиях Фло, он переменит свое решение. Пятьдесят тысяч долларов были огромной суммой, чтобы потерять их из-за каприза или из-за неуместных моральных принципов. Она должна убедить его остаться с ней, чтобы она могла заработать свои деньги или, по крайней мере, постараться их заработать.Она лежала на его мускулистом теле и покрывала его лицо поцелуями. Это были стремительные девичьи поцелуи, Импрес почти не могла дышать. Затем во внезапном порыве смелости, вызванном необходимостью, ее язычок игриво скользнул от его прямого носа до ждущих губ. Когда язык коснулся верхней губы, Трей поднял руки, обнял ее обнаженные плечи и направил дразнящий кончик себе в рот. Он ласково и медленно лизал его до тех пор, пока нежные загорелые плечи под его руками не стали мелко дрожать.Кровь в ней билась тугими напряженными толчками, и странное томление заставило Импрес обвить руками сильную шею Трея. Сердце Импрес колотилось так громко, что звук его биения напоминал ей индейский барабан, который доносился летом до их забытой Богом деревушки. Однако страх пересиливал томление. Он не должен уйти к Фло. Ее пальцы ерошили ему волосы, скользя в черном шелке.— Пожалуйста, — прошептала она, надежда спасти свою семью терялась перед его пассивностью, — останься со мной.— Это была простодушная мольба, основанная на том, что это, возможно, ее последний шанс. Ее губы скользнули по его уху, а руки Трея в ответ сжали ее крепче.— Скажи, что все хорошо. Скажи, что я могу остаться, — шептала она торопливо.Что ответить на эти пугливые подвижные, как ртуть, слова?! Почему она так настойчива?И, как бы в ответ на его растерянность, она немного приподнялась и просунула бедро между его ногами. Это было чувственное инстинктивное движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116