— Так что нет ничего тайного?
— Боюсь, что нет. Ты не красней. Любовные связи вряд ли серьезно повлияют на судьбы наций.
— К счастью, это так, — с иронией заметила Жоржи.
— В самом деле, к счастью. Но я предпочел бы как можно меньше размышлять о характере наших отношений.
Она вопросительно посмотрела на Симона.
Взяв ее руку в свою, он негромко сказал:
— Потому что этого никто не поймет. Черт возьми, даже я не понимаю, — добавил он с улыбкой. — Царь очень удивился, когда я ушел с заседания, но ведь я не видел тебя целый час! И я заранее прошу извинить меня за то, что буду с тобой так недолго. Обещаю все наверстать вечером. Я уже проинформировал Веллингтона, что не смогу быть на вечернем приеме.
— Я так скучала по тебе, — тихо сказала она, стискивая его пальцы.
— Правда? — пробормотал он, заключая ее в объятия. — Может быть, ты покажешь мне, насколько по мне скучала?
Все последние дни они были погружены в приятные домашние дела, чего никогда не было раньше в жизни ни одного из них, и порой спрашивали себя, в здравом ли уме они оба. Большую часть ночей Симон оставался дома, отправляя на вечерние заседания своих помощников. Когда Жоржи и Симон занимались любовью, их изобретательности не было границ. Устав, они лежали перед камином, обнимая друг друга. Он приносил ей дорогие подарки: драгоценности, платья, очаровательные безделушки и предметы искусства. Когда она начинала протестовать, он говорил, что это доставляет ему не меньшее удовольствие, чем ощущать ее в своих объятиях, и что она может отдать их ему, если ей они не нравятся.
Они всегда завтракали вместе, а когда он целовал ее на прощание и уходил на день, непременно обещал вернуться домой до темноты. Маркиз сделался очень нетерпелив во время переговоров, всячески их форсировал. Переговоры пошли более успешно, когда он заменил миротворческий такт энергичностью подходов. Однако, вполне естественно, только давлением решить множество разногласий было невозможно.
Шпионы стали распространять слухи о вероятном возвращении Наполеона. Симону ежедневно присылали отчеты о характере морской блокады на Эльбе.
Многие не верили в то, что Наполеон способен собрать армию, достаточно сильную для того, чтобы вернуться к власти. Однако все говорили о подобной возможности. А наиболее осторожные заботились о диспозиции своих войск.
Седьмое марта стало месячным юбилеем для любовников — прошедшие недели были периодом безмятежного счастья. Однако с каждым днем мир неумолимо приближался к новому конфликту, и любовникам приходилось думать о том, что им придется расстаться. В случае войны Симон должен был немедленно уехать. Во время бесконечных переговоров в Вене он поражался немудрым, недальновидным взглядам европейских монархов, которые преследовали только свои эгоистические интересы и, похоже, не желали задуматься о возможных последствиях их ожесточенных споров.
В ту ночь Симон чувствовал себя совершенно измотанным. Встреча союзников длилась более десяти часов и не принесла никаких результатов, и после любовной игры с Жоржи он лежал с ней рядом, ощущая ее неким якорем спасения в этом обезумевшем мире.
— Должно быть, это любовь, — прошептал он на ухо Жоржи, вдыхая аромат ее душистых волос.
— А если даже и не любовь, — так же шепотом откликнулась она, — то это все равно прекрасно.
— Мы не слишком циничны?
— У нас есть для этого причины. Ничто не вечно в этом мире.
— Может, это будет длиться вечно.
— Это было бы так чудесно. Но не давай обещаний, которые невозможно выполнить. Этот последний месяц был самым счастливым в моей жизни, и я очень довольна.
— Что, если мы поженимся?
— Я уже была замужем. И никому бы не рекомендовала.
— А если я хочу жениться на тебе?
Она положила руки Симону на грудь и пристально посмотрела ему в глаза.
— Ты делаешь предложение?
— А что, если бы сделал?
— Ты говоришь так осторожно и уклончиво, любимый, — едва заметно улыбнулась она. — Почему бы нам не обдумать все более серьезно в течение какого-то времени?
— И как долго? — В его голосе послышалось раздражение.
— Пока ты не обретешь полную уверенность, мой дорогой Map.
— А ты говоришь, что уверена?
— Да, я уверена, что люблю тебя. А брак — это совсем другое дело.
— А если у тебя должен родиться мой ребенок?
— Но я не ожидаю твоего ребенка.
— Я могу это изменить.
— Допускаю, что можешь. Но я все равно не должна буду выходить за тебя замуж.
— Не будь такой несговорчивой, — пробормотал Симон, слегка рассердившись. — Или ты думаешь, что я каждый день прошу женщин выйти за меня замуж?
— Я отлично знаю, что нет. Весь свет знает, что нет. Давай поговорим об этом утром.
— Почему утром?
— Потому что сейчас я страшно хочу тебя. — Жоржи подтянулась и поцеловала его. — Или ты возражаешь?
Он засмеялся:
— Разве я когда-нибудь возражал?
Она сделала гримаску.
— Я не уверена, что мне это нравится.
— Что именно? — Он посмотрел на нее таким невинным мужским взглядом, о который, казалось, способны разбиться любые обвинения.
— Твоя неимоверная способность к сексу.
Симон громко засмеялся и, еще не до конца успокоившись, проговорил:
— И это жалуешься ты? Леди, которая испытывает постоянную потребность в плотских удовольствиях?
— Не смейся надо мной, — возразила Жоржи, игриво ткнув в него пальцем. — Просто я ревную тебя, вот и все. А ты всегда готов к любовным играм.
— Ты предпочла бы, чтобы это было не так?
— Разумеется, нет.
— Я вот что думал…
— Дело в том…
— Я не собираюсь смотреть на других женщин. И не смотрел. Я просто не хочу на них смотреть. Ты — это все, что мне надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22