— Ты была в замешательстве? — Все тот же холодный тон допроса.
— Да… О да!
— Ибо ведомо тебе, что плотский акт есть грех? — Она кивнула — не поднимая век.
— Ну, если никто не видел — так это вроде как и не грех!
— Боже! — вдруг вспомнила она и от ужаса даже открыла глаза. — Кто-то заходил! Я чуть со страху не умерла.
— Тс-с! Расслабься! Теперь-то никто тебя не видит. А тот человек никому и словом не обмолвится, это я тебе обещаю. Ты лучше скажи, как тебе нравится — вот так?
И он задвигал пальцами внутри ее — туда-сюда, туда-сюда. Теперь Флора была так возбуждена, что его пальцы, казалось, не по узкому туннелю скользят, а как будто утопают в колодце.
— Чрез… вы… чайно… приятно… госпо… дин… граф. — Изнывая в блаженстве, дурашливо выговорила она за несколько приемов. Связно не получилось, и понятно почему.
— Зачем ты опять закрыла глаза? Никто чужой на тебя не глядит. Мы здесь одни.
— Но ты-то на меня смотришь! — произнесла она искренним тоном целомудренной девушки.
— Я нахожу тебя восхитительной. И ни капельки не шокирован твоим поведением. Так что открой свои прелестные очи, дабы увидеть, сколько пылкой страсти в моих глазах! — Невзирая на иронический подбор слов, это было произнесено тоном приказа.
Она покорилась.
И увидела в его глазах ту самую пылкую страсть, о которой он говорил.
Другим, лукаво-вкрадчивым тоном, Адам произнес, указывая пальцем на свой пах:
— Погляди-ка на него! Хочешь, чтобы он оказался внутри тебя?
Она сделала судорожный вдох.
— Мне бы не надо…
— Надо, надо — ведь ты хочешь! — бархатным голосом возразил Адам. — Я вижу и чувствую, как ты хочешь! Ну же… иди сюда, — разгоряченно шепнул он, притягивая ее к себе. — Потрогай его.
— Не могу. — Она упиралась.
— Я тебе помогу, — мягко предложил он, и его пальцы выскользнули из ее влагалища.
— Нет, пожалуйста, нет! — умоляюще воскликнула Флора, безутешно огорченная этим внезапным бегством.
— Не спорь, милая! — шепнул Адам, теми же влажными пальцами легко поглаживая кончики напряженных сосков. Затем силой положил ее ладонь на свой твердый член. — От твоей ласки он станет еще больше и войдет еще глубже!
Почти растерянно глядя на то, что вдруг оказалось в ее руке, Флора спросила шепотом:
— Что я должна делать?
Он улыбнулся ее простодушной капитуляции.
— Для начала расстегни мне штаны, — молвил Адам, откидываясь на локти.
— Обязательно я?
— Да, если хочешь ощутить меня в себе, — ответил он игриво — но тоном, который не допускал возражений.
Флора села и с неожиданной решительностью занялась его штанами. Кроме пуговиц, там обнару-жились какие-то тайные крючочки, а когда она и с ними справилась, возникла новая проблема — стащить облегающие и плотные штаны оказалось совсем непросто!
— Ба, да ты не мастерица в этом деле! — шаловливо кольнул Адам.
— Извини, — сказала она, поднимая на него большие невинные глаза. — Никогда прежде не доводилось.
— Немного практики — и научишься, — заверил Адам. И он уже вполне серьезно показал ей, как проще всего снять такие штаны — даже приподнялся, чтобы облегчить ей задачу.
Что он мастак проворно сбрасывать штаны — кто ж сомневается! Недаром у Адама Серра репутация первого на всю Монтану распутника, которому быстро сдается каждая встречная красавица!.. Эта мимолетная мысль была тем более отвратительна Флоре, что и сама она попадала в категорию между делом соблазненных женщин. Вдруг вскипев гневом, Флора разом остыла и cyxo заметила, словно вслух подумала:
— И зачем я это делаю?
— Для моего развлечения, — проурчал Адам глухой к опасности. — К тому же это чертовски тебя возбуждает.
Его невозмутимая тупость только подлила масла в огонь. Как часто он играл в подобные игры? Сколько раз ему случалось свысока принимать ласки распаленных и ошалелых дур вроде нее? И какого дьявола ее так тянет к этому сукиному сыну, опытному развратнику? Ведь были же в ее жизни скромные и порядочные мужчины, даже в постели скромные и порядочные… Но тянет — к этому! Что-то животное, даже скотское в подобном выборе…
Очевидно, Флора изменилась в лице, потому что он нахмурил брови и спросил:
— А теперь-то чем я тебе не угодил?
— Да так… Не будем об этом.
Как она скажет, что ее душит ревность и злоба на саму себя за необузданную похоть!
— Ну же, дорогая, открой, что у тебя на душе, — ласково настаивал Адам. Похоже, его нисколько не смутил новый припадок дурного настроения любовницы.
Он со мной обращается, как с несмышленым ребенком, подумала Флора. Вот-вот предложит конфетку, чтобы я не дулась!.. А может, надо подавить, отбросить все сопутствующие эмоции — и предаться любви со слепой яростью ни о чем не рассуждающей Мессалины? Или стать ледяной глыбой, которую ничей пыл растопить не может? Втайне получать удовольствие, но виду не подавать… Как раз это ей знакомо — недаром же она получила от прежних любовников не слишком почетное прозвище Хладной Венеры!
— Да будет тебе известно, — своим салонным голосом заявила Флора, игнорируя тот факт, что нижние части их тел были совсем не по-салонному оголены, — твоя устоявшаяся репутация беспардонного развратника, которому неважно с кем и где, угнетает меня, гасит во мне страсть.
— С чего ты взяла, что мне неважно с кем и где? — возмутился Адам. — Напротив, я весьма и весьма разборчив. Если уж на то пошло, ты тоже не ангел! Не могу сказать, что откровенность твоей похоти и объем твоего опыта меня только радуют. Поэтому если вдруг настало желание препираться на тему свободной любви — не обессудь, если услышишь много неприятного!
Он с удивлением поймал себя на том, что говорит серьезно и гнев его — нешуточный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141