Боль мою, о друг наш верный, я стихам своим поверил,
вспомнил я и вдруг почувствовал, что готов расплакаться. Я молча отвернулся и зашагал по улице. У сверкающего огнями здания филармонии я остановился и взглянул на фигуру Музы. Раскинув руки, она глядела на меня своими огромными красивыми зелеными глазами. И мне показалось, будто Муза сказала мне:
- Ничего не поделаешь, друг. Так устроена жизнь...
В ту ночь сон долго не шел ко мне. Потом тьма превратилась в розовый туман, и я почувствовал, как ко мне возвращаются сладкие грезы моего детства. В зыбком мареве стали возникать милые сердцу видения Испании, басков, андалузских ночей, Карменсит и донов Хосе, кастаньет, знойного солнца, Дон-Кихота и Санчо Пансы, республиканцев, "Бандера росса", Гарсии Лорки и отца мира нашего - Сервантеса... Я погружался в сон, окутанный розовым туманом, - в счастливейший из когда-либо виденных мною снов...

1 2 3