Конечно, одеяло тоже могло служить щитом, но во сне Кендалл была беззащитна. Пальцы выпустили край одеяла, и оно соскользнуло с прекрасного тела. Но черты лица даже во сне оставались напряженными. Даже глубокий сон не смог стереть следов горя и боли, запечатлевшихся на ее челе, и следы слез на щеках. «Сколько ей лет? — подумал Брент. — Восемнадцать, может быть, двадцать. Самое большее — двадцать два. Как может на таком молодом лице отражаться столько муки?»
Брент встал и, раздевшись, аккуратно сложил на полу одежду. Его охватило нестерпимое желание, но капитан сумел справиться с ним.
Он не стал будить Кендалл, а просто лег возле нее, слегка прижавшись к ее чудесному телу. Он испытал новое чувство и поразился этому: старый морской волк Брент Макклейн ощутил… небывалую нежность.
Брент тихо лежал, положив голову на вытянутую руку, другой рукой обвив стан Кендалл, слегка касаясь ее ровного живота.
Гладким прохладным боком она прижалась к груди Брента, ее бедра касались его ног. Ощущая всем телом, тепло Кендалл, Брент испытывал пронзительное, почти невыносимое желание обладать ею, но не двигался с места.
Удивительно, но ему нравилось лежать так, чувствуя своей кожей ее мягкое, нежное тело, соприкасавшееся с его мускулистым телом. Напряженная мужественность Брента не представляла опасности для Кендалл, словно поняв желание Макклейна охранять ее покой.
Кажется, прошла целая вечность, с тех пор как он в последний раз спал с этой женщиной, закутавшись в мягкие завитки волос, источающих неповторимый нежный аромат, навевающий безмятежный сон.
Надо сказать, что никогда в жизни Макклейн не спал именно с такой женщиной, которая сумела, бы столь поразить его воображение. Никому из них не удавалось с такой силой потрясти гневом его душу и тело, и никому из них не удавалось вызвать к себе такую всепоглощающую страсть. Какая женщина смогла бы довести его до белого каления от злости и одновременно заставить кипеть желанием, так, что он совершенно потерял голову?..
Брент закрыл глаза и слегка пошевелился. Кендалл инстинктивно придвинулась ближе, бессознательно отдаваясь лежащему рядом мужчине.
Макклейн легонько провел руками по телу Кендалл, задержав ладони в ложбинке между грудей, ощущая, как ровно бьется ее сердце. Неудержимое желание снова пронзило все его существо. Он хочет ее, и он будет ею обладать.
Но… это может и подождать. «Остынь и настройся на сон, — приказал себе Брент. — Прояви терпение и сдержанность, и, может быть, тишина и прохлада ночи наполнят покоем душу и разум, помогут понять, кто такая все-таки его прекрасная пленница — ангел, хитрая лиса или… самое коварное оружие, которое Север намерен использовать против Юга».
Глава 6
Кендалл заворочалась от холода. Непроизвольная дрожь пробежала по ее телу и разрушила теплый, уютный кокон, в котором она спала.
Сон не хотел отпускать ее из ласковых объятий. Но она проснулась от какого-то нового ощущения. Легкое, нежное, волнующее прикосновение. Чья-то рука медленно скользнула вдоль спины — все ниже, ниже, по пояснице — и остановилась на ее мягких женственных округлостях. Дрожь усилилась, но уже не от холода. Каждое касание ласковой ладони, словно язык пламени, изгоняло холод из ее тела.
Рука не спеша, заскользила вверх, нежно коснулась шеи, снова спустилась вниз… дразня Кендалл и разжигая задремавший огонь ее чрева. Жар пронизал все тело.
Кендалл, выгнувшись дугой, сладострастно застонала, хотя дремота еще не прошла.
— Рядом с ее ухом раздался хрипловатый, требовательный шепот:
— Проснись, Кендалл, скоро рассвет, мне надо уезжать. Да я… так хочу тебя.
От звука голоса Брента Кендалл моментально проснулась. Она открыла глаза и оцепенела. Она действительно продрогла — одеяло сползло на пол, — зато рядом лежал пышущий жаром мужчина.
Луна скрылась, ее серебристый свет не заливал больше хижину; на востоке едва занималась оранжевая заря, чуть-чуть рассеивавшая ночной мрак. Рука Брента уверенно и властно опрокинула Кендалл на спину, и Кендалл заметила в его глазах насмешливый огонек — мужчину явно забавляло сопротивление, которое пыталась оказать ему женщина. Его желание было откровенным; в его решимости овладеть ею было нечто такое, чему невозможно противиться. Кендалл закрыла глаза и судорожно глотнула воздух. Смешно сопротивляться, тем более что она и сама хотела Брента. Он соблазнил ее еще во сне, когда она не контролировала себя, но и от него не укрылся страстный трепет, объявший Кендалл, от его слуха не скрылся ее сладостный, полный томления стон. Но как бы хотелось ей отвергнуть его притязания! Лежать бы неподвижно, как бревно, не обращая внимания на притязания мужчины…
Но… даже и грубое его приставание возбуждало ее. Она снова жаждала его ласк, от которых трепет, словно ртуть, пробегал по ее жилам, пробуждая в ней еще большее желание непередаваемого наслаждения…
Он уезжает. Брент сказал, что разбудил ее потому, что уезжает. Правда, ни словом не обмолвился о том, что будет с ней. И она снова вспомнила, что Брент овладел ею лишь из чувства мести.
— Опять месть, капитан? — спросила она, не открывая глаз. Брент молчал так долго, что Кендалл, приоткрыв веки, посмотрела на него. Капитан Макклейн задумчиво и не без любопытства разглядывал ее. Увидев, что Кендалл открыла глаза, Брент вдруг улыбнулся и, наклонившись к ее лицу, прошептал:
— Нет, это не месть — это желание.
Его губы решительно и маняще прикоснулись к ее чувственным губам. Он словно пробовал их на вкус, дразнил, играл и завлекал в какую-то даль. Языком Брент ощупывал губы Кендалл, нежно покусывая их зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139