— Вы все еще хотите убить меня? — шепотом спросила она.К ее удивлению, на его лице заиграла улыбка.— Живите, — сказал он улыбаясь, — но мне пришлось бы вас убить, войди я в комнату минутой позже.— Я же сказала вам, что вы ошибаетесь! Вы английский… шотландский ублюдок! — закричала она, едва сдерживая слезы. — Вы должны понять, что мы с Симоном никогда не были любовниками…— Но ведь такое легко могло случиться? — спросил он хрипловатым голосом. — Трудно сдержать гнев, когда видишь, что кто-то пытается лишить невинности твою жену у тебя под носом. Благодарите Бога, миледи, что вы не успели стать любовниками. По крайней мере сейчас у меня пропало желание задушить вас.— Или побить меня?— Французские законы допускают, чтобы муж бил жену, — напомнил Адриан. — Я пока не воспользовался этим правом…Стиснув зубы, Даниэлла попыталась оттолкнуть Адриана. Он снова перехватил ее руки. Когда он заговорил, его голос был спокойным, но глаза смотрели на нее предостерегающе.— Как я уже сказал, графиня, войди я несколькими минутами позже…— …вы застали бы меня одну! — с поспешной горячностью прервала его Даниэлла. — При сложившихся обстоятельствах я бы не позволила Симону зайти слишком далеко.— Сложившимися обстоятельствами вы называете мой приезд сюда?— Сложившимися обстоятельствами я называю то, что у меня не было ни малейшего намерения нарушать слово, данное при обручении, хотя я не сомневаюсь, что сами вы делали это неоднократно.— Я старше вас, миледи, — ответил он улыбаясь, — и жизнь монаха не для меня.— Возможно, и я не хочу жить жизнью монашки!Улыбка моментально исчезла с его лица, и Даниэлла тут же пожалела о сказанном.— Благодарите Бога, что пока вы вели себя достойно! — заявил Мак-Лахлан без тени улыбки.Даниэлла почувствовала, что бледнеет, и ей опять захотелось сбросить с себя этого человека. Было что-то унизительное в том, что она сейчас лежит под ним и он прикрывает ее своим телом. Она почувствовала, как волна жгучих слез снова подступает к ее глазам, и всеми силами старалась сдержать ее. В голову невольно приходили мысли о романтической любви, которую воспевали поэты. Симон любил ее, другие мужчины ею восхищались, но судьба уготовила ей Адриана, и Даниэлла провела свою первую брачную ночь совсем не так, как мечтала, этот знакомый чужак взял ее силой. Но у него такое прекрасное тело, тело тренированного воина и рыцаря; оно столь совершенно, что его можно сравнить только с его мечом. Тело, сулящее столько блаженства…Даниэлла судорожно сглотнула, отгоняя непрошеные слезы.— Вы обещали дать мне время. Вы… вы не имели права, — горячо прошептала она.Адриан перекатился на бок, затем поднялся — мантия болталась на его плечах, оставляя открытым едва ли не все его тело, — подошел к камину и помешал дрова железной кочергой. Даниэлла попыталась прикрыть грудь тем, что осталось от ночной рубашки, затем, откинувшись на подушки, стала наблюдать за Мак-Лахланом.— У меня есть все права, — ответил он, глядя на пламя.— Но вы обещали…— Ваше время вышло сегодня вечером, когда я обнаружил, что ваш любовник… ладно, ладно… ваш близкий друг, почти любовник, пытался взять то, что ему не принадлежит. А ведь я предупреждал вас, Даниэлла. Я давно предупреждал вас, что если вы нарушите данную мне клятву, то я вас не пощажу.— Но…— Даниэлла, вы просто маленькая дурочка! Неужели вам не показалось странным, что ваш друг настоял на охоте именно в то утро, когда на вас напали разбойники?От неожиданности Даниэлла села в кровати и, забыв о том, как выглядит, с удивлением уставилась на Адриана.— Вы ошибаетесь. Симон не способен на такую подлость…— Именно это он и сделал.— Почему вы так уверены?— Потому что я послал Дейлина и вашего воина — Рагнара — найти в лесу того человека, с которым я сражался защищая вас. Разбойник находился на грани жизни и смерти, и за то, что доктор Кутэн сделал все возможное, чтобы спасти его, этот тип рассказал нам правду.— Вы пытками вытащили признание из этого парня…— Мадам, поверьте мне: я еще никогда никого не пытал на этой земле.— За исключением меня, — вырвалось у Даниэллы, и она тотчас же прикусила язык.Мак-Лахлан удивленно приподнял брови, на губах у него появилось подобие улыбки.— Что вы сделали с Симоном? — спросила Даниэлла.Адриан молчал так долго, что в ее сердце закрался страх.Охваченная ужасом, что француза уже казнили, Даниэлла выскочила из постели. Не обращая внимания на ломоту во всем теле, она подбежала к Мак-Лахлану и забарабанила кулаками по его груди.— Черт побери, Адриан…Он крепко сжал ей запястья и прижал к своей груди. Жена стала неистово вырываться из его объятий. Несмотря на то что старалась оттолкнуть Адриана, Даниэлла с новой силой ощутила его близость. Жесткие рыжие волосы на его груди щекотали ее обнаженные груди. Его упругий живот и бедра прижимались к ее телу. Она почувствовала его восставшую плоть, и от этого ее щеки зарделись, а глаза, широко раскрытые в испуге, заблестели, как у встревоженной оленихи, которая случайно вышла к костру.— Адриан… — начала Даниэлла.Он поймал ее взгляд.— Симон жив, — сказал он сердито.— Но вы собираетесь убить его…— Его следовало бы казнить.— Потому что он был моим другом…— Потому что хотел похитить вас из Авийя, насладиться всеми вашими прелестями, а в случае вашего отказа уступить просто изнасиловать вас, а затем отдать Авий вместе с вами во владение королю Иоанну Французскому. Не такая уж плохая идея, как вы считаете, миледи?— Адриан, прекратите сейчас же! У вас нет доказательств…— Вы думали, что он был вашим другом. Вы что, принимаете меня за дурака?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131