Бошем представлял собой прелестную деревушку, типичную для той Англии, которую Фаллон знала и любила. Ее отец был не просто таном, он был известен своей справедливостью и любим за нее.
В Бошеме насчитывалось около двух сотен людей. Двадцать из них составляли рабы, которых отец взял в бою в плен или купил, чтобы они трудом искупили свои преступления. Сто человек были земледельцами или арендаторами, и около восьмидесяти — вилланами. Старейшины иногда ездили в ближайший город на окружные собрания, а парень из Бошема мог поухаживать за девушкой из соседней деревни, но, в общем, это был маленький закрытый мирок. Фаллон получала удовольствие от общения с жителями деревни; она играла с детьми, опекала их, и ей нравилось, что все, в том числе и парни, обожали ее.
Ее отец часто должен был уезжать на север, потому что скотты вели себя неспокойно и совершали набеги на Англию. Ее дядя Тостиг был теперь герцогом в Йоркшире, и это вынуждало отца оказывать ему и королю помощь. Несмотря на то, что Гарольд был правой рукой короля, Эдуард благоволил к Тостигу. Гарольд знал об этом и не роптал.
Отец прямо-таки обожал Фаллон. Он любил Англию и верно служил ей, но Фаллон подозревала, что он чувствовал себя по-настоящему счастливым, только когда находился дома, на своей земле и в своей семье. Гарольд часто приходил домой измученный и усталый, но радость вспыхивала в его глазах, когда он видел домашних и особенно Фаллон.
В день Святой Катерины — в годовщину воссоединения семьи — Фаллон снова увидела Аларика. Она пыталась научить Геофа, сына арендатора, использовать дубовую палку как копье. На них с любопытством смотрели другие деревенские ребятишки. Стоял нежаркий, тихий и спокойный полдень. Ребята подтрунивали и смеялись над Геофом, который основательно уступал Фаллон в ловкости.
Геоф отбросил палку и добродушно признал:
— Я не смогу научиться этому. У меня ведь нет такого учителя, как у тебя.
— Но ты должен, Геоф!
— Зачем? — удивился он. — Скотты воюют на севере, валлийцы, правда, иногда беспокоят, но у нас мир. Датчане уже пятьдесят лет не нападают.
Фаллон нахмурилась, потому что он был прав. Бошем был сонным, спокойным местечком. Внезапно ее осенило.
— А норманны, Геоф? Вдруг придут норманны?
— А зачем им приходить?
— Чтобы завоевать нас! — Она подбоченилась и спросила: — Геоф, а ты когда-нибудь видел норманнов?
Он неуверенно покачал головой.
— А вы видели? — спросила она остальных. Им тоже не случалось.
— Так вот, хочу предупредить вас. Они часто наезжали сюда, когда был жив мой дедушка. Они хотели очаровать короля Эдуарда, чтобы он отдал им Англию, но отец и дедушка помешали этому. Мы должны быть настороже! Норманны свирепые и страшные! Они непохожи на обычных людей. — Фаллон замолчала, глядя на заинтересованные лица ребят. Надо было продолжать. — Они похожи на дьяволов из преисподней!.. У них хвосты и раздвоенные копыта, а когда они говорят, можно увидеть, что язык у них тоже раздвоен.
Фаллон внезапно замолкла, почувствовав, что потеряла внимание слушателей. Ребята смотрели поверх ее головы, открыв от восхищения рты.
Фаллон стало не по себе. Повернувшись, она едва не вскрикнула.
К ним незаметно подъехал всадник на черном боевом коне. Лошадь его была огромной, блестящей и красивой. То же самое можно было сказать и о всаднике. Он снял шлем, подставив черные волосы предвечернему солнцу, гладко выбритое лицо казалось фоном для пронзительных серых глаз. Поверх кольчуги на нем был надет отороченный мехом передник. Это был высокий человек с благородной осанкой. Он чуть насмешливо смотрел на Фаллон. Это был ее давний враг — граф Аларик. Фаллон задохнулась от удивления и немного от гнева — она не могла забыть о том унижении, которое испытала, когда он выпорол ее.
— Очень красочная сказка, — сказал он, нагнувшись к ней. — Я и не знал, что у меня, оказывается, даже рога есть. — Он пошевелился, и громадная лошадь объехала детей. За Алариком двигалась группа людей с вьючными лошадьми, аккуратно объезжая детей и кланяясь дочери Гарольда.
— Боже, кто это был? — спросила дочь булочника. — Уж не сам ли Господь Бог? — Она поспешно перекрестилась, решив, что допустила богохульство.
Фаллон презрительно сморщила нос.
— Никакой это не Бог! — нетерпеливо сказала она. — Это был норманн!
— А почему же у него нет ни хвоста, ни рогов? — спросил Геоф.
— Ну, — пробормотала Фаллон, — хвосты у них не у всех. — Она повернулась и пошла через поле. Враг приехал в ее дом, и она должна выяснить, с какой целью.
Глава 6
К тому времени, когда Фаллон добралась домой, лошади уже, стояли в конюшне, а прибывшие прошли в зал. Она собиралась было сделать то же, когда чья-то рука зажала ей рот и ее затащили в тень.
— Фаллон, это я!
Она узнала голос своего брата Галена. Старше ее на три года (ему было почти шестнадцать), он редко общался с ней в последнее время. Отец уже дважды брал его с собой в поход. Он смотрел на Фаллон с высоты своего возраста с чувством некоторого превосходства и мог иногда поддразнить ее. Он оторвал руку ото рта Фаллон, и она увидела, что брат смотрит в сторону двери и подает ей знак молчать.
— Он въехал на иностранную землю, однако не выставил охрану, — шепотом сказал Гален. — Он знает, что ему не причинят вреда, если он приехал с миром. — Брат посмотрел на Фаллон. — Отец направил послание в Нормандию… Ты знаешь об этом?
Фаллом с тревогой покачала головой. Она ничего не знала.
— Отец хочет, чтобы герцог Вильгельм освободил его брата Вулфнота, — пояснил Гален.
Фаллон помнила своего красивого молодого дядю со времен пребывания во дворце Эдуарда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136