Брет подошел к двери и мгновение спустя вернулся с Брайаной на руках. Личико малышки покраснело от возмущения. Она была голодна и сердилась, что ее заставили ждать. Аллора, усевшись у огня подальше от Брета, принялась кормить дочь.
Брет молчал, Аллора тоже. Когда Брайана заснула, Аллора положила ее в колыбельку, прилегла на кровать и закрыла глаза. На сердце была тяжесть. Брет уезжает. А что, если он решит не возвращаться?
— Аллора, нельзя спать одетой. Разденься.
Она открыла глаза.
— Если тебя раздражает моя одежда, то ты знаешь, как от нее избавиться.
Он усмехнулся. Она почувствовала, как он приподнял ее и принялся расстегивать золотой поясок тонкой ювелирной работы, который она носила на бедрах. Он еще разок перевернул ее и развязал шнуровку туники.
— Я справлюсь без твоей помощи, — пробормотала она, отодвигаясь от него.
— Как пожелаешь. Мне показалась, что тебе нужна моя помощь.
— А не показалось ли тебе, что у тебя манеры, как у дикого кабана?
Он оставил ее в покое и. обойдя кровать, стал раздеваться сам. Она повернулась к нему спиной, лежа на своей половине кровати.
Их разделяло большое расстояние, но Брет не делал попытки сократить его. Аллора не заметила, как задремала.
Во сне ей привиделось пламя, наблюдать за которым обычно было так завораживающе приятно. Но на этот раз вид пламени испугал ее. В нем было что-то зловещее. Языки пламени подбирались к ней, пытаясь лизнуть тело. Должно быть, она вскрикнула во сне.
— Аллора, проснись! Тебе приснилось что-то плохое… — Брет тряс, ее за плечо, пытаясь разбудить. Она открыла глаза и встретилась с его озабоченным нежным взглядом. — Успокойся, любовь моя. Это всего лишь сон.
Он крепко обнял ее, и минуту спустя она почувствовала его нежный поцелуй в шею. Она закрыла глаза, наслаждаясь приятным ощущением. Гордость приказывала ей сопротивляться, но сердце говорило другое…
Он предался любви — нежно, не спеша. Аллора быстро почувствовала, как возвращается в тот мир, где было тепло и безопасно в его объятиях.
Надеюсь, у нас будет мальчик, — шепнула она.
— Какая разница? Я всегда обожал своих сестренок.
— Неужели тебе не хочется сына?
— Мы с тобой оба еще молоды, любовь моя. Ты можешь родить дюжину детишек. Мне безразлично, какого пола будет ребенок, поскольку я уверен, что в конце концов ты родишь и сына. А если Богу будет угодно, чтобы у нас не было сына… мы удовольствуемся дочками.
Ей снова стало тепло. Хотелось попросить его не уезжать, но она не могла этого сделать.
— Ты, видно, не понимаешь. Рождение сына ослабило бы влияние Роберта на благородных лаэрдов. Сын — это настоящий наследник, права которого никто не посмеет оспаривать.
— Роберту так или иначе придется подчиниться мне, сказал он. — Тон его снова стал холодным, и она пожалела, что завела этот разговор. — Спи, Аллора. Тебе надо отдохнуть. — Он погладил ее по голове.
Засыпая, она подумала, что совсем недавно уже не надеялась, что снова испытает чувство защищенности в его объятиях.
Утром она проснулась от холода — Брет уехал.
Глава 24
Зная, что путь предстоит долгий, Брет со своими людьми постарался выехать на рассвете. Они уже несколько часов находились в дороге — Брет, Этьен, Жак и отряд из пятидесяти воинов. День был морозный, небо — ярко-синее, безоблачное, прекрасное. Суровые ветры улеглись, землю вокруг устилал чистый, первозданной белизны снег.
Живя здесь, Брет начал привыкать к холодным ветрам, которые были тут обычным явлением, и даже ничего не имел против них. Ему нравилось стоять на крепостном валу; вдыхать запах моря, ощущать водяную пыль на лице, чувствовать, как шальной ветер ерошит волосы, успокаивая мятущуюся душу. Он полюбил Дальний остров.
И полюбил свою жену. Он давно понял это, хотя ей о любви никогда не говорил. Сегодня ему стоило большого труда уйти на заре из дома. Закутавшись в одеяло, Аллора спала так спокойно — воплощение красоты и невинности: золотистые волосы рассыпались по подушке, губы слегка раскрылись, ресницы медово-золотистого цвета опущены на нежные щечки. Он наклонился к ней и поцеловал в губы. Она едва заметно улыбнулась, но не проснулась. Во дворе крепости его уже ждали готовые к походу вооруженные воины, и он ушел, не прикоснувшись к ней еще раз, хотя и очень хотел сделать это. Стройное диковатое создание, которое он когда-то считал избалованной девчонкой, способной довести человека до белого каления, постепенно, преодолев его гнев и сдержанность, нашло путь к его сердцу. Уже вовремя брачной ночи он понял, какая редкостная красавица ему досталась, и ему уже не хотелось оглядываться на свое прошлое и жалеть о том, что не осуществились какие-то планы. За обладание такой, как она, стоило бороться и бороться. Он безумно страдал, когда она чуть не умерла, выпив предназначенный для него яд, но поверил в ее невиновность, взглянув в ее изумрудного цвета глаза. Нет, его Аллора могла броситься в честный бой с мечом в руке, но коварное отравление мог замыслить только Роберт. Это он направлял ее руку, когда она добавляла яд в его кубок.
Он тогда хотел простить ее, но она сбежала со своими соплеменниками. И все же именно она не допустила расторжения брака, убедившись, что ждет ребенка. Он тогда был так зол на нее, что ему хотелось задушить ее собственными руками или заточить в башню и забыть навсегда. Но он снова поверил ее прекрасным глазам и нежным словам. Поверил ее рукам, которые обнимали его ночью, ее чувственному телу, которое сливалось с ним в порыве страсти. Она сказала, что любит его, правда, она не захотела повторить эти слова, однако они все-таки слетели с ее языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121