Он подъезжал к ней сквозь туман все ближе, ближе… И что самое удивительное — она произносила его имя.
Глава 4
В сильном раздражении Брет вихрем ворвался в городскую резиденцию отца. К своему удивлению он увидел Элинор, сидящую на стуле с высокой спинкой у длинного полированного стола, — положив голову на сложенные руки, она, очевидно, дремала, ожидая его возвращения.
Шум, производимый им, мог бы разбудить и мертвого.
— Брат! — воскликнула Элинор, подняв голову с радостной улыбкой. Она вскочила и бросилась ему навстречу. Синие глаза засверкали, волосы, такие же черные, как у него, волной всколыхнулись на спине.
— Малышка! — Брет обнял сестру. Она высвободилась из его рук и поспешила к другому концу стола, на котором стояли приготовленные вино и бокалы. Наливая вино, она не спускала с брата глаз.
Но вдруг снова подбежала к нему и повисла на шее.
— Как мне тебя не хватало! Тебя не было так долго! Ну может быть, и не очень долго, но иногда и шесть недель кажутся вечностью. Как отец, как братья? Мама очень волнуется, когда вы уезжаете воевать, и ее можно понять: так много потерь было в ее жизни, так много страданий! Как Робин? А у Филиппа рана зажила без осложнений? Мы с ума сходили от беспокойства, пока отец не прислал маме записку, что все в порядке…
Брет облегченно рассмеялся, поймав сестренку за руку. В этих стенах, слушая ее болтовню, он почувствовал, что наконец вернулся домой.
— Отец здоров и силен, как могучий дуб, и Робби, Конечно, тоже. Рана у Филиппа почти зажила — не без помощи одной молодой и очень красивой графини. Если захотим, мы можем навестить его в Нормандии. Все шлют привет и, надеюсь, скоро вернутся домой. Но теперь, когда Вильгельм отдал Нормандию своему старшему сыну Роберту, это, наверное, будет непросто сделать. А предоставить ему полную самостоятельность он не может, потому что не в состоянии выпустить из своих рук то, что принадлежит ему. Нашему отцу приходится оставаться там по той причине, что Роберта его присутствие раздражает меньше, чем присутствие кого-нибудь другого. Но мне кажется, это не надолго. Меня же король посылал на север, чтобы предотвратить новые мятежи… — Брет сделал паузу и подмигнул сестре. И еще потому, что именно в том краю я получил свои великолепные разоренные земельные угодья.
Элинор тихо рассмеялась.
— Какая бы причина ни привела тебя сегодня домой, мы все рады этому. — Она подала брату бокал вина. — Но что случилось? — спросила она, почувствовав тревогу брата. — Мы, конечно, знали о твоем возвращении — весь Лондон только и говорит об этом. Почему ты не сразу приехал домой?
Он отпил глоток вина и подумал об Айоне Кэнедисе удивительно, как может подействовать на человека вино.
Отец рассказывал ему как-то, что один из походов Вильгельма едва не провалился из-за нехватки запасов вина. Английский эль и английская питьевая вода вызвали болезни сердца у солдат великой непобедимой армии — распространение кишечных заболеваний чуть не помогло саксам вернуть им свою страну.
А сегодня из-за тонкого французского вина Айон Кэнедис едва не потерял рассудок.
Брет сделал глоток, прошелся по комнате и остановился у камина. Потом, подойдя к столу, тяжело опустился на стул и, положив ноги на край стола, откинулся на спинку стула.
— Брет? — встревоженно окликнула его Элинор.
— Это все из-за короля, Элинор. Из-за проклятого короля, — тихо проговорил он, потягивая вино.
Она пристально посмотрела на него, и ему стало стыдно, что он явился причиной ее тревоги. Он поднялся и, подойдя к сестре, погладил ее по голове.
— Извини, ты не должна расстраиваться. Я задержался потому, что необходимо было встретиться с Вильгельмом, передать ему все депеши отца и на словах обрисовать ситуацию в Нормандии. Потом пришлось остаться отужинать. А после этого… — Он огляделся. — А где мама? Король спрашивал о ней за ужином. Кажется, мне удалось оправдать ее отсутствие, но, видит Бог, меня удивило, что он ее ожидал. Да, прихоти короля вызывают удивление.
Элинор снова нахмурилась:
— Мама с Элайзией и Гвен уехала в аббатство. Но ведь в ответе на приглашение она объяснила, почему не сможет присутствовать на ужине. Ей было непросто принять такое решение. Она очень хотела поскорее увидеться с тобой. И узнать, как дела у отца.
— Могу себе представить, — тихо сказал Брет, улыбнувшись уголком рта, и про себя подумал, что его мать, Фаллон, — достойный противник. Все эти годы она и отец были счастливы, несмотря на то что Фаллон была дочерью короля Гарольда от его брака с датчанкой, заключенного по датским законам и недействительного согласно английским законам.
Вильгельм называл детей короля Гарольда от этого брака незаконнорожденными — такими же ублюдками, как и он сам. Но Фаллон и ее муж Аларик д’Анлу отнюдь не считали себя таковыми Они знали, что, когда Вильгельму выгодно, он отказывается признавать законы и традиции народов, которыми явился править.
Фаллон никогда не любила находиться в обществе короля, хотя со временем научилась терпеть его присутствие, если рядом с ней был Аларик. Многие ее родственники не раз восставали против короля, и, когда тот или иной строптивый представитель дома Годвинов доставлял королю беспокойство, он винил в этом Фаллон. Она всегда была на стороне своей семьи, а выйдя замуж за Аларика — и на стороне его отца.
Брет всем сердцем любил отца и мать. И искренне восхищался ими. Он не задумывался над тем, что произойдет, когда мать узнает о предложении Вильгельма женить ее второго сына по королевской указке. Можно не сомневаться: она придет в ярость и решительно воспротивится планам короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121