Но на висках уже заблестели седые пряди, тонкие морщины показались вокруг глаз и становились резче, когда Брайан печалился. Как сейчас.
— Мы с Уиллом и все остальные попробуем помочь ему в правлении. Но я боюсь, Элиза. Очень боюсь. Джон на престоле… эта мысль меня пугает. Нам предстоят трудные времена, любимая.
Она ответила дрожащей улыбкой.
— Я не боюсь будущего, Брайан. Хуже, чем было, уже не будет, особенно если рядом со мной останешься ты.
Он зарылся губами в золотистые волосы на ее макушке.
— Ты моя мирная крепость, ты мое спокойствие среди хаоса, — нежно прошептал он.
Элиза улыбнулась этим словам и спросила:
— Элеонора уже знает?
Королева любила Ричарда больше всех других детей.
— Она рядом с ним.
— Я рада этому.
Бедная Элеонора! В свои восемьдесят лет она стремилась к покою, но теперь будет вынуждена заботиться о Джоне…
— Господи, как же я устал от войн и политики! — воскликнул Брайан.
— Король мертв, да здравствует король, — пробормотала Элиза. Да, Брайан и впрямь устал. Им предстоят трудные дни, месяцы, а может, и годы. Он мог бы отдохнуть, но дела призывают его. Таково проклятие сильных душой и телом мужчин.
Он еще ни о чем не говорил, но сообщил, что, вероятно, пробудет дома совсем недолго. Ему придется предстать перед Джоном и попытаться сдерживать рвение новоиспеченного короля или же встать на сторону вассалов Ричарда и народа. Время будет тяжелым… напряженным… утомительным…
Она коснулась его щеки.
Элиза могла бы отправиться в путь вместе с мужем, но их младшему сыну, названному Генрихом в память о прошлой тайне, было всего два месяца, и ей пришлось бы или расстаться с ним, или привезти в Лондон. В Лондоне у Брайана почти не будет времени на нее. Народ жаждет справедливости. А Брайан служил Генриху и Ричарду. Народ знал и любил его.
Вероятно, ей все же придется отправиться в Лондон, если Брайан уедет слишком надолго. А пока…
— Брайан, может, забудем обо всем до завтра? — лукаво спросила она.
Брайан взглянул в ее прекрасные глаза, ощутив их теплоту и волшебное очарование. Она была такой нежной и покорной в его руках; а в шепоте ее слышалось обещание силы и страсти, которая унесет его к далеким берегам, к мирной гавани.
— Ты давно была в охотничьей хижине? — хрипло спросил он.
— Совсем недавно. — Глаза Элизы блеснули под луной. По возвращении в Ферс-Мэнор из Святой Земли первым делом Брайан приказал построить охотничью хижину в одном из окрестных лесов. Сюда они часто приезжали, когда в доме становилось слишком многолюдно.
— Я не стала бы увлекать тебя в погоню без причины! — обиженно сообщила Элиза. — Там уже разведен огонь в очаге, готово подогретое вино. Постель застелена свежими и ароматными простынями, а поскольку ночь будет особенно холодной, я запаслась теплыми шерстяными одеялами. В хижине найдется свежий хлеб, если мы проголодаемся, масло и мясо. Брайан, иногда королям приходится ждать своих подданных!
Он запрокинул голову и рассмеялся, удивляясь, как ловко удалось Элизе избавить его от мрачных мыслей.
Да, король может подождать.
— Подумать только! — в восхищении заметил он. — Некогда я всю ночь пытался удержать тебя в хижине, а ты просто сгорала от ненависти ко мне!
Элиза вспыхнула.
— Ты был слишком жесток.
— Но я считал тебя отъявленной воровкой. И ты пыталась соблазнить меня, да-да, ты сама не осознавала всей своей силы!
Элиза прикрыла глаза и прижалась к его груди. На эту ночь он принадлежал только ей. Уилл Маршалл поймет ее. Уилл тоже любит свою жену. Он непременно все поймет.
А сегодня… сегодня наконец-то ее ночь.
— Так вы говорите, милорд Стед, что я обладала великим даром… убеждения?
— В самом деле.
— Тогда вы не будете возражать… если я соблазню вас?
— Возражать? Нет. Но, боюсь, это вам не удастся.
— Но почему?
Он хитро улыбнулся, сжимая ее в объятиях.
— Потому что я сам намерен соблазнить вас незамедлительно.
— О, Боже!
Внезапно он пустил жеребца между деревьями галопом, следуя по давно знакомой тропе. Жеребец полетел сквозь тьму, а небо вдруг прорезала молния, послышался раскат грома.
Капли дождя посыпались на них.
Элиза подняла голову и увидела, что Брайан смотрит на нее.
Оба разразились смехом.
Жеребец мчался вперед, к свету и огню в окнах хижины, затерянной в глубине леса.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157