Оставалось молить бога, чтобы все это кончилось, как можно скорее.– Будь, что будет! – пробормотал он в сердцах и поднял руку, подавая сигнал Тибальду, управлявшему катапультой. Не успела его рука опуститься, как еще один ревущий горящий шар смерти полетел в направлении крепости.Из замка раздались крики боли и ярости, пронзительные, громкие. Воины на валах засуетились и забегали, пытаясь затушить возникший пожар.Де ла Тер, прищурившись, смотрел сквозь дым и пламя. Крепостные стены теперь были пусты, его люди заверили, что даже те, кто осмелился остаться, не смогут выдержать слишком долго.Внезапно Тристан заметил высокую фигуру одиноко и гордо стоящую на валу. Он, всматриваясь, моргнул. Клубящийся дым, блики пламени создавали впечатление необычности и сверхъестественности происходящего. Чем больше Тристан вглядывался, тем слабее становились крики и стоны, казалось, что они перенеслись в другое место, и время. Там стояла женщина. Женщина, облаченная в белоснежное платье, которое разносилось на ветру. Солнечный луч, пробившийся сквозь пелену серого дыма, коснулся ее золотистых волос, ниспадавших до самых колен, и заиграл на них, создавая вокруг ее головы волшебный ореол. Женщина совсем не замечала ни дыма, ни огня. Она оперлась руками о стену и, казалось, внимательно смотрит прямо на Тристана. Ему не было видно ее лица, но каким-то шестым чувством де ла Тер ощутил, что у нее нет страха, что она преисполнена презрения к их безуспешным попыткам захватить замок. Женщина стояла так открыто, в ее позе сквозил такой вызов, что Тристан был потрясен такой дерзкой отвагой.– Что она делает на крепостном валу? Где ее отец, муж, брат, почему они позволяют ей там стоять?Бедная Лизетта умоляла пощадить ее, но над ней не сжалились. Эта же женщина стояла, смело глядя в лицо опасности, и ни один волос не упал с ее головы. Что-то всколыхнулось в сердце Тристана, ему отчаянно хотелось броситься к ней, стащить ее оттуда, хорошенько встряхнуть, чтобы она поняла, что ей угрожает.– Милорд Тристан! – де ла Тер обернулся и увидел обращающегося к нему Тибальда. – Какие будут приказания?– Может быть, дадим по ним еще один залп? – ухмыльнулся Джон.– Пока нет, подожди, – Тристан повернулся и снова посмотрел на замок. Женщины на валу уже не было. – Мы продемонстрировали им всю нашу мощь, и теперь стоит еще раз послать им предложение сдаться.Внезапно из-за крепостных стен вылетела туча стрел, многие из которых были подожжены. На этот раз крики раздались среди нападавших. Воины де ла Тера падали на землю, обожженные, истекающие кровью.– Поднять щит! – скомандовал Тристан и его громоподобный голос перекрыл шум боя. Он не сдвинулся с места, только поднял, прикрываясь от смертоносного дождя, свой щит, на котором ястреб сражался с геральдическим львом. Его люди спокойно и уверенно подмяли щиты и сомкнули их края, чтобы дать возможность вынести с поля боя раненых. Наконец, обстрел прекратился.Губы Тристана гневно сжались в тонкую полоску, узкую, как лезвие кинжала. Он резко обернулся к Тибальду.– Они желают сражения! Ну так они его получат!Еще один снаряд!Тибальд кивнул воинам, обслуживающим метательную машину, и еще один снаряд был подожжен и затем отправлен в цель.Де ла Тер теперь не слышал криков из-за стен замка. Он был слишком занят, отдавая распоряжения, руководя выносом раненых с поля боя. Даже его громадный конь испуганно приседал и переступал с ноги па ногу от происходящего вокруг столпотворения. Стоны людей смешивались с предсмертными криками лошадей, и все это тонуло в клубах густого порохового дыма.Наконец, Тристан снова обратил внимание на замок. Над ним высоко взметались языки пламени, черный дым поднимался в небо, но нигде не было видно белого флага, означавшего готовность сдаться. Де ла Тер приказал возвращаться в лагерь. Тот же самый крутой обрыв, прикрывавший замок, позволил нападавшим разбить свой лагерь в непосредственной близости от замка, но вне досягаемости стрел его защитников.К тому времени, когда воины смогли, наконец, справиться с катапультой и сдвинуть ее с места, лицо графа уже не предвещало ничего хорошего. Когда отряд достиг лагеря, и де ла Тер спешился, даже Джон, мельком взглянув на него, не осмелился с ним заговорить.Черные, как вороново крыло, волосы Тристана, ниспадали на воротник платья, впереди же они почти доходили до бровей, но обычно были зачесаны набок. Кожа его приобрела бронзовый оттенок из-за долгого пребывания под солнцем. Черты лица были довольно резкие: густые брови вразлет, высокий лоб, выдающиеся вперед скулы, длинный прямой нос и подбородок, казавшийся высеченным из камня. Когда же у него было такое выражение лица? Когда-то он часто улыбался, но в последнее время, Джон очень редко видел своего друга улыбающимся.В последние два года губы Тристана чаще всего были сжаты с такой суровостью, что даже очень смелые люди отводили взгляд. Глаза его, живые, подвижные, выразительные, в гневе загорались огнем, который, казалось, исходил из самых глубин ада. Достаточно было только глянуть на него, чтобы понять: Тристан де ла Тер, настоящий рыцарь, и соответствует этому званию гораздо больше, чем многие другие.Он возвышался над прочими, худощавый, но с широкими плечами, под его одеждой угадывались стальные мускулы, окрепшие благодаря многолетней привычке к обращению с оружием. Тристану еще не было тридцати, по сравнению со многими баронами, он безусловно считался молодым человеком, но ни у одного из них не возникло и тени сомнения в его праве командования. Во всех сражениях он всегда был впереди своих воинов и порой, казалось, что граф намеренно бросает вызов смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154