теперь они могли терпеливо ждать, пока раненые поправятся настолько, чтобы держаться в седле, – или умрут.Двух оставшихся в живых женщин-бандиток Эрик отослал в Лэнгли с Алланом Маклаудом – не решился оставлять во взрывоопасной компании своих то ли пленников, то ли подопечных: леди, за которой он гнался, и двух ее старых слуг.Он не ждал неприятностей от Мерри и Джона: они были благодарны ему за то, что он спас им жизнь, и теперь радовались, что оказались в обществе хоть и политических противников, но все же людей, которым можно доверять. А Игрейнии он не верил ни на йоту.Он понимал, что она удерет при первой же возможности. Временами Эрик досадовал, что это его задевало. Но выбора не было: он должен был следить за леди Лэнгли – слишком уж она ценный заложник. И еще: он испытывал удовлетворение, что удалось расправиться с бандитами, которые наживались, нападая на невинных людей.Ему тоже иногда приходилось покидать поле битвы, оставляя раненых – может быть, смертельно – в руках врагов. Но такова суть войны: чтобы сохранить жизнь солдат и победить, если не в этот раз, то во всей кампании, требовалось отступить. Однако ни один человек не умел примириться с мыслью, что его товарищи мучительно умирают или их пытает не знающий жалости враг. И поскольку теперь они были не на поле брани и их не преследовали кровожадные враги, Эрик просто не мог оставить раненых на произвол судьбы, хотя и знал, что эти юноши бежали из Шотландии в Англию. Благородные молодые люди пожертвовали скоростью, чтобы помочь слабым. Да, они отвернулись от родины, но они вели себя достойно, и Эрик не мог позволить им умереть.Но болтаться без дела по лесу – не занятие для воина: он уже жалел, что не послал в погоню за леди Лэнгли кого-нибудь из своих людей, а поехал сам. Или не повез двух нашпигованных ножами бандиток в замок, а здесь не оставил ну, скажем, Аллана. Но он совсем не доверял Игрейнии, а позволить ей вновь сбежать не имел права.Он пригляделся к ней: она стояла на коленях перед человеком, которого называла Тейером. Эрик заметил, что юноша, хоть и потерял много крови, изо всех сил борется за жизнь, и это ему понравилось. Другой с такими ранами давно бы умер, а этот как будто твердо решил не покидать белый свет, хотя до сих пор и не приходил в сознание. Его друг Брэндон лежал рядом и время от времени открывал глаза. Он мог говорить шепотом, и от него Эрик узнал то, о чем успел догадаться сам. А еще раньше пришел в себя Тимоти и помогал ухаживать за своими товарищами, но до этого он подошел к Эрику, который стоял у ручья и смотрел, как кони пьют воду, и рассказал, как произошло нападение, а потом упал на колени, благодарил за спасенную жизнь, клялся в верности и молил взять его на службу.Эрик обдумал его слова. Несмотря на естественный шок после сильного удара по голове, юноша говорил вполне здраво, хотя и был потрясен тем, что «мирные паломники» в одну секунду превратились в кровожадных грабителей.– Но если по правде, мы задержались не из-за них: нас тревожила судьба молодой женщины, которая путешествовала с двумя стариками. Она сказала, что собирается в Лондон, чтобы выйти замуж за сына кузнеца, но Тейер ей не поверил. Он решил, что она обеспеченная дама. А ее благородное поведение в деревне так его потрясло, что он решил – женщине надо помочь. Мы согласились ехать с ними и держаться рядом с ней, пока не выедем из Приграничья, а потом наверстаем упущенное.– Но вы ведь двигались на юг, – удивился Эрик. – Собирались сражаться в рядах англичан.– Верно, – мрачно кивнул Тимоти.– Как же так? Ведь вы шотландцы?– Я сам из Приграничья. И у меня не осталось в живых господина, которому я мог бы служить. А теперь я говорю от своего имени и от имени моих товарищей – вы спасли наши жизни. И мы бы с радостью послужили шотландцу, у которого есть силы бороться с англичанами.– Ну что ж, посмотрим, – буркнул Эрик.Он умел быть справедливым. А этот юноша показался ему честным и искренним. Что ж, время покажет. Время.Прошел первый бесконечный день. В Лэнгли Питер Макдоналд без устали укреплял могучие стены и совершенствовал оборону замка. Ему всегда больше нравилось строить, чем воевать. Эрик оставил крепость в надежных руках и тем самым оказал неоценимую услугу своему королю. А его Марго умерла. И исчезла возможность отдохнуть рядом с ней душой, поговорить, побушевать, пока она не успокоит его в своих объятиях, рассказать о планах, поведать, что получилось, а что нет, рассказать, кто верен королю, а кто его предал. Умерла Марго, и умерла Эйлин. Не осталось никого. А он засел здесь, в лесу, и стал пленником собственных мыслей, что оказалось намного страшнее, чем заключение в каменной темнице за крепкой решеткой.Шотландец стоял, прислонившись к вековому дубу над ручьем, в стороне от пламени костра, когда к нему подъехал Реймонд Кэмпбелл.– Они по-прежнему живы. Все трое.– Кажется, тот, кого зовут Тейер Миллер, был в самом тяжелом состоянии. Что теперь с его ранами?– Кровотечение остановилось. Он плотно перебинтован. А леди Лэнгли прикладывает к нему странные компрессы из мха, земли и какой-то грязи. Лихорадки пока нет, дыхание глубокое и ровное. Но беспокоиться нечего – сегодня ночью он не улизнет к англичанам. И его друг Брэндон тоже не растает во тьме. У Тимоти уже прошел шок после удара по голове. Так что остаются леди Лэнгли и ее спутники.– Один из нас будет постоянно на часах, – решил Эрик.– Все это так. Но не стоит ли нам их связать? Эрик мрачно улыбнулся.– Готов поспорить, что старики никуда не денутся. Тимоти тоже не оставит своих приятелей. А вот леди Лэнгли…– Одна она никуда не убежит…– Ошибаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111