Все они предназначены для пыток несчастных, которых бросили в тюрьму. Вы никогда там не были?– Была. Но комната не использовалась…– С тех самых пор, как Афтон вступил во владение замком. Вы ведь это хотели сказать?Игрейния не ответила.– Но помещение собирались использовать. Это несомненно. Все орудия привели в готовность.У Игрейнии заледенела кровь.– Закон гласит – такова участь предателей.– Разве человек, который не желает присягать иностранному королю, может считаться предателем?Игрейния отошла от решетки.– Могу сказать одно: вы глубоко заблуждаетесь, если считаете, что король, против которого вы воюете, будет преследовать вас, пока не настигнет, и что именно он предписал предателям умереть. Не он, а закон.– Значит, тем более надо держаться подальше от закона вашего короля, – сделал вывод Эрик. – Вы и дальше намерены оставаться в тюрьме?– Да.– Как вам будет угодно.Шотландец повернулся и пошел прочь. Игрейния слышала гулкий стук его сапог по каменным плитам коридора. Но вот они стихли. Она решила, что сейчас он вернется. Но шагов больше не было слышно, и она сообразила, что он задержался возле склепов – там в стене был замурован Афтон, а рядом с ним – жена и дочь Эрика.Игрейния, затаив дыхание, слушала тишину. И вот снова послышались шаги.На этот раз шотландец ушел из подземелья.После обеда отец Маккинли явился к Эрику в его комнату. Святой отец считался уважаемым человеком, но он был не из тех, кто громогласно отстаивает свои политические убеждения. И потому, когда он постучал, Эрик первым делом свернул карту, которую изучал до его прихода, а уж потом, откинувшись на спинку стула, пригласил его войти.– Вы не можете оставлять ее в подземелье! Она сойдет там с ума – ведь чуть ли не рядом с ее клеткой похоронен ее муж, а она сидит в кромешной тьме: от факелов никакого проку – одна игра теней.– Я у нее был – она предпочитает подвал.– Поймите, настаивая на своем, она себя губит!– А на чем, собственно говоря, она настаивает?– На том, что она пленница.– И что из того?– Здесь все могут передвигаться свободно…– А она нет, – закончил его мысль Эрик. Маккинли вздохнул.– Если бы у нее было право свободно перемещаться по замку…– …она бы опрометью кинулась вон. Вот что, святой отец, если можете вытащить леди оттуда – действуйте. Предоставляю это дело вам. Ее комната свободна, хотя, правда, немного изменилась.По его приказанию в покоях бывшего хозяина замка со стен сняли его гербы и цвета его клана, а на их место водрузили символы власти самого Эрика и Роберта Брюса.После того как ушла из жизни Марго, Эрику стал невыносим вид этой комнаты. Но изменились не только апартаменты хозяина замка: сначала на башнях, а затем и в зале люди Эрика поменяли все флаги.– Значит… – начал Маккинли, – вы мне приказываете привести ее наверх?– Я вам разрешаю.Священник кивнул и вышел. Шотландец проводил его взглядом и вернулся к своим делам.День тянулся неимоверно медленно, и Игрейния кляла себя за собственную глупость. Час казался столетием. Занять время было нечем, и Игрейнию спасали воспоминания.Она не представляла, сколько сейчас времени. В подземелье царил вечный сумрак. Но вот укрепленные под каменным потолком факелы стали коптить, и она подумала, что наступила ночь. Но так же возможно, что день еще не кончился. У нее не было никаких ориентиров, чтобы определить время суток.Вновь послышались шаги. Она испуганно вскочила, думая, что это вернулся шотландец. Но на этот раз в ее узилище пришел преподобный Маккинли. Он остановился у решетки, взялся за прутья руками и долго-долго смотрел на пленницу.– Игрейния, прости меня Боже, я должен вам сказать, что вы накликаете невзгоды на всех нас. Подумайте, что вы делаете: люди живут здесь в мире и трудятся, чтобы выжить. Но если они решат, что вас держат в заточении и с вами жестоко обращаются, бог знает что может случиться. Бойня, резня – да все, что угодно! Из-за вашего упрямства могут погибнуть невинные. Всю ночь я пролежал без сна, представляя ужасные последствия вашего поведения. И говорю вам, как учит меня Всевышний: покиньте эту дьявольскую дыру и переселитесь в свои покои. Там свет, там ваши книги, чистая одежда и окно в мир.– Книги в моей комнате, а мое обиталище здесь.– Игрейния, Господь не желает, чтобы вы здесь оставались, я это точно знаю. Негоже живому заточать себя, словно в могиле, рядом с умершими.– Отец Маккинли… – начала было Игрейния, уже готовая согласиться на его просьбу, но вдруг вспомнила, что книги вряд ли теперь ей доступны, поскольку в покоях хозяина замка наверняка поселился новый владелец. И в этот миг она снова услышала шаги и замолчала. Длинная тень легла на пол – это к ним подошел шотландец.– Она по-прежнему отказывается! – в отчаянии воскликнул священник.Она открыла было рот, еще не зная, возражать или соглашаться, но ей не позволили сделать ни того, ни другого.– Боюсь, у нее нет выбора, – объявил Эрик.– Почему? – встрепенулась Игрейния.– Мы захватили английский разъезд, и теперь нам требуется пыточная камера и все свободные клетки. Вы ведь не хотите слушать их крики? Но дело даже не в этом… Мы не можем позволить вам плести здесь заговор с англичанами.– Английский разъезд? – встревожилась Игрейния. Сколько же времени прошло с тех пор, как они вернулись в замок? Ее брат был еще юн, но она говорила о нем сущую правду: он получил прекрасное образование и отличался чувством обостренной родовой гордости.Не он ли явился в Лэнгли?– Вы взяли в плен англичан? – нахмурился отец Маккинли.Игрейния ломала голову, не блефовал ли шотландец, но интуиция ей подсказывала, что он говорил правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111