Даже заглянул в ров – уж не решила ли она броситься в воду…Эрик чуть не рассмеялся, но, видя, как искренне озабочен Ангус, положил руку ему на плечо.– Сейчас пойду посмотрю.Поднимаясь по лестнице, Эрик размышлял, уж не подтолкнул ли он ее к какому-нибудь безумству? Но тут же отбросил эту мысль. Время – удивительная штука; жизнь и инстинкт – тоже. Шотландец почти не сомневался, что не оскорбил Игрейнию. Ему казалось, что она давно ждала подобного решения.Игрейния была пленницей в Лэнгли, Игрейнию заставили выйти замуж, но прошлой ночью ее никто ни к чему не принуждал. У Эрика сложилось впечатление, что ей оказалось гораздо труднее справиться со своими желаниями, нежели смириться с его требованиями.Размышляя так, он обнаружил, что несется вверх через две ступени. Пролетев мимо Джаррета, Эрик так саданул по двери, что она едва не слетела с петель.Оказавшись в спальне, он огляделся. На кровати под ворохом шкур скрючилась женская фигурка. У Эрика сдавило сердце и напряглись мышцы. Быстро подойдя к кровати и откинув одеяло, он коснулся спутанных прядей черных волос.Игрейния вскрикнула и начала слепо молотить руками по кровати.– Что такое?Облегчение было настолько сильным, что Эрик не удержался и рассмеялся. И в изнеможении привалился к спинке кровати.– Ничего. Извини, что разбудил. – Он улыбнулся и вышел из комнаты. Не к чему ей было знать, что шотландцы подняли переполох, решив, будто он довел ее до такого отчаяния, что она сама наложила на себя руки. Ему хотелось задержаться. Созерцание Игрейнии в таком сонном виде взбудоражило кровь, но он не мог себе позволить потратить на любовь светлое время суток.Всему свое время. Скоро наступит ночь.Вождь вышел в коридор и аккуратно закрыл за собой дверь.Проснувшись, Игрейния очень удивилась, обнаружив, что ее дверь открыта, а рядом с ней на полу сидит Ангус. Увидев, что она открыла глаза, он вскочил на ноги, готовый немедленно услужить или идти за ней, куда бы она ни пожелала.Но идти ей никуда не хотелось. Игрейния попросила принести ей еды, но в первую очередь – ванну. Она даже растрогалась, когда Ангус, торопясь исполнить ее просьбу, не стал отдавать приказ, а сам бросился вниз по лестнице с удивительным проворством.Подкрепившись и выкупавшись, Игрейния села за стол и принялась сочинять письмо брату. Написала, что с ней обращаются уважительно и по-доброму и Эйдану не следует тревожиться, воображая, будто она в опасности. Понимая, что это не удержит юношу, который жаждал доказать себе и другим, какой он доблестный воин, Игрейния стала описывать положение в целом. Напомнила, что англичане в Шотландии понесли большие потери, и предположила, что лучше всего для молодого рыцаря – откликнуться на призыв короля Эдуарда и продемонстрировать отвагу в королевских войсках.Игрейния не стала запечатывать письмо, понимая, что каждое ее слово будет подвергнуто цензуре. Она откинулась на спинку стула и решила, что настало время посетить могилы. За дверью поджидал Джаррет и, как повелось у стражей в отсутствие Эрика, лишь коротко поздоровался и молча пошел следом.В главном зале никого не было, кроме нескольких драивших пол слуг и лежавших у очага собак.Джаррет проводил ее в подземелье и, когда она опустилась на колени перед стеной, в которой навеки упокоился Афтон, деликатно остановился в отдалении. Игрейния старалась подобрать слова раскаяния. Она с легкостью поклялась мужу, что всем сердцем любит его, но не знала, как сказать, что жизнь продолжается. Она любила Афтона за его поразительную способность понимать жизнь и человеческую натуру. И хотя ее по-прежнему терзали сомнения, в душе ее наступил удивительный покой, и Игрейния поняла, что, пока она будет терзать себя, ей никогда не избавиться от чувства вины. И, молитвенно склоняя голову, она гадала, понимал ли Афтон, что они проводили дни словно дети – такая радостная и красивая жизнь дана не многим людям их положения. А их брак был почти немыслимым счастьем. Таким, какое наверняка не может продолжаться долго.Прежде чем подняться, Игрейния снова попросила у Афтона прощения, пожелала вечного покоя и поклялась, что он навсегда останется в ее сердце.Поднявшись в зал, она увидела, что день клонится к закату, и, хотя людей в замке было не много, ближайшие советники вождя уже его ждут. Только Эрика не было. Игрейния еще не решила, выйдет ли она к ужину. Но, подойдя к дверям спальни, услышала шум внутри – шотландец был в ее комнате.Она растерянно замерла на пороге. Не надо себя обманывать – она хотела, чтобы Эрик вернулся. Но она не желала, чтобы он жил в ее комнате. И, не войдя в спальню, она повернулась и, возвратившись в зал, приняла из рук Джейми кубок с элем и заняла свое место за столом.Джейми и Аллан шутливо спорили, чья добыча вкуснее. И пока отсутствовал вождь, Джейми попытался втянуть ее в разговор, заметив, кстати, что их все-таки неплохо снабжают провизией.Она согласилась и, в свою очередь, спросила:– Вам здесь не тоскливо? Ведь у вас есть дом, жена, дети.И очень удивилась, обнаружив, что затронула больную тему. Джейми помолчал, посмотрел в свой кубок и ответил:– Дом, да – недалеко от Стерлинга. Но слишком близко от англичан, чтобы радоваться жизни. Была и жена, но она умерла.– Извините.– А в Лэнгли совсем неплохо, – продолжал он. – Ведь ни для кого не секрет, что мы тут все вне закона. После поражения при Фалкирке наступили мрачные дни, и многим из нас пришлось прятаться в горах. Закон там, знаете ли, не очень соблюдают: все подчиняются вождям. А вожди передают кланы тому, кого больше ценят. Но часто они абсолютно независимы и поэтому открыты призывам к свободе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111