— Здесь люди хорошие. Вот они и взяли меня к себе, когда я осиротела. Мои родители пришли на Север, чтобы воевать с шотландцами. Отец мой из Нормандии. Моя мать с юга. — Она засмеялась. — Бедный мой отец! Он все беспокоился, хотел удачно выдать меня замуж. Все боялся, что кровь у меня слишком горячая. Он мало знал женщин, ибо жена его умерла вскоре после свадьбы, а ему некогда было заниматься женщинами, хватало иных забот — защищать клан от других вождей и от таких, как ты. Он понятия не имел, что мы, хотя и ходим с опущенной головой и молимся, одержимы теми же желаниями, что и мужчины.
Она ясно давала понять, чего хочет. Они боролись против незнакомого и грозного врага, и каждый день для них мог стать последним. Он и не мечтал, что они займутся любовью в тот же день. Они соединились в лесу, и ока оказалась на редкость страстной.
Позже, когда небо окончательно прояснилось, они поехали верхом осматривать окрестности. Но в тот день они ничего не нашли, а ночью послышались за дверью те же звуки, и грохот был таким, словно за стенами церкви бушевала страшная буря. Хаган ходил кругами и ругался, Питер молился. Звуки прекратились, но глубокой ночью все началось снова.
— Их атаку, — говорил Питер, — стены церкви, какими бы хлипкими они вам ни казались, выдержать смогут. Потом будет искушение, плач в ночи, искус. От них стены церкви вас не спасут. Ищите спасения в собственной душе.
Хагана удалось убедить не выходить из церкви.
На следующий день они снова совершили вылазку в лес.
И снова безрезультатно.
Тон ночью за церковью снова слышался шум, и снова враг отступил. Рагнор крепко уснул, но вдруг что-то его разбудило, и он резко проснулся.
Он понял, что спит, прислонившись к стене, но Нари рядом с ним нет.
Рагнор выругался, вставая. Баррикады из скамей возле двери больше не было. Он подошел к выходу и увидел, что брат его и несколько воинов из его дружины стоят у входа снаружи.
— Они пробрались внутрь! — гневно воскликнул Хаган, обращаясь к монаху.
— Они не вошли, — ответил Питер, — но Нари поддалась искушению.
— Где был твой Бог? — в гневе вопрошал Хаган.
— Где угодно, но не в душе Нари, — ответил Питер. Рагнор слушал, но участия в перепалке не принимал. Он вытащил из ножен огромный боевой меч и приготовился выехать в ночь.
— Дай мне какое-нибудь оружие, Питер. Я поеду за ними. Дай мне твои кресты, которые ты называешь святыми, и я пущусь за ними в погоню.
— Глупцы! Разве вы не понимаете? Крест поможет вам лишь в том случае, если вы верите в его силу! Разве вы не можете понять, что те существа не могут войти сюда, покуда крепка наша вера.
— Тогда не давай мне ничего, я еду за ними, — произнес Рагнор.
Питер побежал за ним следом, но Рагнор не желал внимать его словам. Они выехали в ночь, команда из двадцати викингов, закаленных в боях воинов со щитами, мечами, боевыми топорами, палицами и пиками наготове. Глубокой ночью трудно отыскать тропу. Ульрик разглядел отпечатки человеческих ног. Рядом — следы четвероногих существ с сильными лапами и мощными когтями.
— Ба! Вот, оказывается, что за чудовища! Нас терроризирует стая волков.
И он бы пришпорил коня и помчался по следу, если бы Рагнор не остановил его.
У волков нет крыльев, они не могут издавать тех звуков, что слышали мы по ночам.
— Сейчас мы вышли на волков, и мы их остановим.
— Будь осторожен.
— Ведь твою женщину они забрали, — проговорил Хаган, — я приведу ее назад. Но мы будем настороже.
И они поехали в темноте, разрываемой лишь неверным светом факелов и тусклой луной. Через какое-то время они оказались у скалистого утеса, и в лесу, окружавшем его, был вход в пещеру.
— Брат, береги себя! — предупредил Рагнор. Но Хаган оглянулся и крикнул:
— Пусть я не седьмой сын седьмого сына, но я сын великого воина, прозванного волком нашим народом, и я не боюсь боя. Эй, вы, те, кто хочет поужинать в Валгалле, за мной!
Викинги вытащили мечи и направились ко входу в пещеру. Гунтер, самый неистовый в боях, выступил вперед, и еще до того, как остальные достигли входа в пещеру, он испустил истошный крик, будто в него разом вонзилась сотня мечей.
И тогда враги бросились на них. Это были люди и одновременно не люди. Одни были смуглокожи, как народы Средиземноморья, другие имели светлую кожу народов Севера. Их насчитывалось не так много, около дюжины, и среди них находились женщины. Казалось, им не нужна твердая земля для опоры, они словно парили над ней и перемещались с поразительной быстротой. Они взлетали в воздух и исчезали в дыму, превращались в пар и снова появлялись там, где их меньше всего ждали.
Рагнор бросился вперед на защиту своих людей. Враг дрался без оружия, помогая себе лишь руками.
И зубами.
Они были волками или могли оборачиваться в волков. Вот он человек, а через мгновение — волк. Рагнор вступил в битву, разя мечом направо и налево. Но он помнил предостережение монаха и, разя врага, старался отрубить голову. Двое упали наземь, затем еще один. И тогда Рагнор увидел, что дерется в одиночестве, ибо товарищи его слишком быстро пали под натиском врага. Четвертый, пятый, шестой… Он дрался один против многих, и меч его рубил без устали. Он видел, как кольцо врагов смыкается вокруг него. Сухощавые и худые темнокожие бойцы в накидках из волчьих шкур, пришельцы, должно быть, с юга, высокий блондин — возможно соотечественник, женщина родом с Востока…
Они не говорили друг с другом, но общались как-то по-своему. Круг сужался. Рагнор описал мечом полукруг, стараясь убить как можно больше за один взмах…
Но настал миг, когда он больше не смог поднять меч. Он почувствовал агонизирующую боль, когда плоть его стали рвать зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119